Противостояние. Спецслужбы, армия и власть накануне падения Российской империи, 1913–1917 гг.

Однако 29 марта 1909 г. Трусевич подал заявление об отставке с поста директора департамента и был назначен сенатором. По мнению как современников, так и историков полиции, сыск потерял одного из самых выдающихся, знающих и энергичных своих руководителей[726]. Пришедший ему на смену директор Нил Петрович Зуев был родным братом Дмитрия Петровича Зуева, бывшего начальника штаба ОКЖ, а на тот момент видного руководителя военной разведки, и мог прислушиваться к точке зрения брата. Так или иначе, военные смогли пересмотреть решение комиссии Трусевича и переподчинить КРО себе при практически полном непротивлении со стороны руководства МВД.

Положение о контрразведывательных отделениях и Инструкция начальникам КРО были утверждены начальником Генерального штаба Я. Г. Жилинским и военным министром Сухомлиновым только в начале июня 1911 г., а реально сеть КРО на территории империи была сформирована лишь к середине декабря того же года[727]. Активная работа тыловых КРО началась только в 1912 г. – разоблачением ряда крупных германских агентурных организаций в Варшавском и Виленском округах[728]. Центральное руководство контрразведкой находилось в руках КРО Главного управления Генерального штаба и Центрального военно-регистрационного бюро при ГУГШ (ЦВРБ). На местах было сформировано 11 КРО военных округов. Общий бюджет всей контрразведки составлял 583 500 руб.[729]

На большинство руководящих постов были назначены жандармские офицеры: подполковник князь В. Г. Туркестанов возглавил КРО штаба Московского военного округа[730], подполковник Н. Н. Аплечеев – Одесского округа, ротмистр А. А. Немысский – Санкт-Петербургского округа, ротмистр С. В. Муев – Варшавского округа, ротмистр В. В. Беловодский – Виленского округа, ротмистр Александр И. Зозулевский – Туркестанского округа, ротмистр А. И. Куприянов – Иркутского[731]. В июне 1911 г. по просьбе начальника Генерального штаба и руководства ГУГШ Курлов командировал на все руководящие посты в КРО жандармских офицеров[732]. Выдающийся российский контрразведчик генерал Батюшин так охарактеризовал назначение жандармов на руководство контрразведкой в мирное время: «Благодаря привлечению к этому нелегкому делу опытных в политическом сыске жандармских офицеров контрразведка значительно скорее встала на ноги, чем не имевшая у себя поначалу опытных руководителей тайная разведка. К началу Великой войны мы имели кадры опытных контрразведчиков, которыми и поделились с формировавшимися с объявлением мобилизации штабами армий»[733].

Борьба за руководство контрразведкой закончилась компромиссом: КРО возглавили жандармы, но сами отделения подчинялись штабам военных округов и ГУГШ. В качестве содействия вновь созданной структуре 13 сентября 1911 г. ДП МВД выпустил совершенно секретный циркуляр № 107398 по вопросам контрразведки, отменявший действие циркуляра 1910 г. ГЖУ и охранным отделениям вменялось прекратить работу по контрразведке, а все имеющиеся или случайно полученные в будущем сведения передавать окружным генерал-квартирмейстерам для дальнейшей передачи в местные КРО[734].

Однако окончательно развести политическую полицию и военный контршпионаж не удалось. Уже 5 февраля 1912 г. разразился первый скандал: чины КРО начали принимать на службу секретных сотрудников ГЖУ без ведома и согласия начальников последних. Последовала острая переписка между генерал-квартирмейстером ГУГШ и вице-директором ДП МВД. В итоге генерал Монкевиц в самой строгой форме распорядился принимать на службу секретных сотрудников ГЖУ, ЖПУЖД и охранных отделений только с согласия жандармского начальства и о каждом таком случае доносить в ГУГШ[735]. Кроме внутренней агентуры начальники КРО стали в массовом порядке обращаться к местным жандармским органам за помощью в организации наружного наблюдения силами филёров ГЖУ и охранных отделений. Возмущенный Белецкий 22 июня 1912 г. опубликовал совершенно секретный циркуляр № 104171, в котором писал: «Содействие, оказываемое чинам упомянутых отделений (КРО. – В. Х.-Г.), отнюдь не должно отражаться на успешном выполнении прямых своих обязанностей по ведению политического розыска, и потому наружное наблюдение должно устанавливаться лишь в случаях экстренной надобности, до прибытия на место чинов отделений и только в местах постоянного квартирования филёров»[736].