Противостояние. Спецслужбы, армия и власть накануне падения Российской империи, 1913–1917 гг.

3 сентября 1912 г. в совершенно секретном циркуляре № 105824 департамент полиции отмечал, что для выполнения собственных задач КРО активно обращаются в устной форме за содействием к местным ГЖУ и охранным отделениям, в основном по части проведения обысков у лиц, заподозренных в шпионстве. Ответственность в таких случаях ложилась всецело на жандармско-полицейские структуры. Руководство департамента настойчиво рекомендовало жандармскому начальству требовать от руководства КРО письменных или в крайнем случае телеграфных запросов[737]. Реальная работа сыска была такова, что на местах розыскные и разведывательные органы были вынуждены сотрудничать. 22 марта 1911 г. начальник Гродненского ГЖУ доносил в департамент: «В целях военной разведки, согласно распоряжению штаба Варшавского военного округа, при штабе крепости Осовец формируется разведывательное отделение; главное руководство разведкой возложено на коменданта крепостью, непосредственное наблюдение и необходимые указания даются начальником штаба, ближайшее участие в разведке, наблюдении за разведчиками, а также приискание агентов и вообще лиц, полезных в деле разведки, возложены штабом Осовецкой крепости на начальника Осовецкой крепостной жандармской команды ротмистра Миляшкевича»[738].

Руководством политического сыска (циркуляром ДП № 11188 от 1911 г. и секретным циркуляром начальника штаба корпуса жандармов Д. К. Гершельмана № 22 от 20 марта 1913 г.) на жандармские управления также была возложена обязанность по борьбе с военно-воздушной разведкой иностранных держав, производившейся в то время через «путешествия» различных «любознательных граждан» через границу на воздушных шарах. В организации данного вида контрразведки жандармские управления должны были действовать в непосредственном контакте с губернатором и начальником местного военного округа[739]. Несмотря на возникавшие конфликты в работе двух ведомств, такие как превышение полномочий (как военными, так и жандармами[740]), их сближение продолжалось.

По соглашению между ГУГШ и департаментом полиции весной 1914 г. началось слияние фотографических картотек подозреваемых и проходивших по делам о шпионаже. При КРО создавались отдельные фототеки по шпионажу, в которые ГЖУ и охранные отделения передавали копии данных своих фототек[741].

По имеющимся сведениям, незадолго до начала войны активность полиции на направлении контрразведки была высокой. 25 июня 1914 г. по поручению Джунковского департамент выпустил секретный циркуляр № 173431 о борьбе с военным шпионством. Он не только доводил до сведения начальников жандармских управлений и охранных отделений новые методы иностранного военного шпионажа, но и требовал самостоятельно вести дознание и аресты, сообщая о них местным КРО лишь в уведомительном порядке[742].

С другой стороны, сами жандармские управления и охранные отделения с марта 1912 г. вновь приступили к контрразведывательной деятельности. Можно сравнить данные историка Н.В Грекова по количеству арестов по делам о шпионаже, проведенных КРО[743], с данными о задержаниях, произведенных жандармерией из отчетов регистрационного бюро департамента полиции. За 1912–1913 гг. доля арестованных жандармскими управлениями по подозрению в шпионаже в общем числе арестованных по этому обвинению выросла с 14,6 до 19,4 %. В количественном же выражении жандармами было арестовано почти в 2 раза больше подозреваемых – 14 и 27 человек соответственно. В то же самое время число арестованных КРО выросло всего в 1,4 раза – с 82 до 112 человек.

В среднем же в предвоенные годы более 15 % всех задержаний по обвинению в шпионаже было произведено жандармскими властями.

Из вышеприведенных данных становится очевидно, что масштаб контрразведывательной деятельности органов политического сыска стремительно рос. И перед началом Первой мировой войны жандармские управления и охранные отделения вели почти пятую часть всех работ по контрразведке.

Неизбежно начались первые столкновения между КРО и начальством ОКЖ. Для их разрешения в декабре 1913 г. было собрано межведомственное совещание в составе генерал-квартирмейстера Генерального штаба Монкевица и начальника штаба корпуса жандармов Никольского. В первую очередь был определен порядок назначения офицеров ОКЖ на должности по контрразведке. Было признано желательным, чтобы начальники контрразведывательных отделений преимущественно назначались из числа помощников начальников этих отделений, числящихся в ОКЖ. В случае неимения соответствующих кандидатов начальники и помощники начальников КРО должны были избираться Генеральным штабом из числа жандармских обер-офицеров, рекомендованных командиром корпуса[744].