Противостояние. Спецслужбы, армия и власть накануне падения Российской империи, 1913–1917 гг.

Во-вторых, тезис о случайном подборе агентов также не соответствует действительности – выше были описаны критерии выбора сотрудников, зафиксированные в циркулярах директора департамента полиции. Никакие ротные командиры не могли подбирать сотрудников для жандармов, и командиры подразделений только ставились в известность о том, кто является секретным агентом. Это было запрещено циркулярами и существовало в виде частной практики в отдельных воинских частях по требованию Сухомлинова. Единственное сношение с военным начальством по агентуре жандармы имели в случае возможных волнений и покушений на жизнь офицеров. Отмечает это и Джунковский: «Все чаще и чаще среди бумаг, представляемых мне на подпись, стали попадать заготовленные на имя командиров корпусов и командующих войсками конфиденциальные письма, в которых доводилось до их сведения о разных недовольствах, готовящихся беспорядках, тревожных настроениях в частях вверенных им корпусов или округов. Иногда в письмах этих описывались и такие случаи, как в какой-нибудь роте какого-нибудь полка нижние чины не ответили на приветствие командира или отказались от пищи, найдя ее недостаточно хорошо приготовленной, как они демонстративно покинули столовую и т. д. Производило впечатление, что я как будто собираю всякие сплетни и сообщаю их высшему военному начальству. Такая роль была, конечно, не по мне, и я не подписывал подобных писем, возвращая их в департамент полиции с требованием объяснения»[281]. Получается, что Джунковский неосознанно потакал росту недовольств и волнениям в армии.

Циркуляр об отмене военной агентуры был подписан 13 марта 1913 г. Однако провести его было крайне сложно. Вокруг осведомителей в армии разыгралась борьба, продлившаяся с начала марта до 10 апреля. Джунковский не мог не знать о личной нелюбви императора Николая II к агентуре и вообще к сыску в армии. По воспоминаниям Курлова, в 1909 г. «государь император воспретил секретную агентуру в войсковых частях, считая совершенно достаточным наблюдение со стороны подлежащего военного начальства»[282]. Однако в жизнь приказ императора так и не был проведен из-за его необязательного характера и всеобщего понимания вредоносности такого запрета. Формальное основание снова возбудить вопрос о военной агентуре имелось. В первую очередь Джунковский вызвал к себе на устный доклад Белецкого, который сообщил об истории и направленности действий агентуры, отстаивая ее необходимость[283]. По словам Джунковского, директор департамента полиции считал, что «без этого все у нас пропадет»[284].

В начале марта Белецкий пишет письмо Сухомлинову. Проект письма был составлен еще 1 марта. Директор напоминает военному министру, что агентура существует с его согласия, и пытается привлечь его на сторону полиции, предлагая ограничить деятельность агентуры исключительно информированием и предупреждением военных[285]. В то же время, 13 марта, после совещания с министром внутренних дел Маклаковым Джунковский подписывает циркуляр о запрете использования секретной агентуры в войсках. Однако циркуляр не был опубликован, то есть не получил юридической силы. Борьба только начиналась. Военная агентура существовала с письменного разрешения военного и морского министров, и без их согласия ликвидировать ее было невозможно. Сам Джунковский, рассказывая о реформе, позднее признавал: «Встретил я в этом направлении большой отпор, так как многие из военных лиц с этим не соглашались, – находили, что только при такой агентуре и можно еще следить, чтобы в войска не проникла пропаганда»[286].

Джунковский сразу понял, что идея разгона агентуры не получит у военного министра поддержки, зато может получить одобрение у его противников, имевших основания опасаться перехода в руки Сухомлинова информации по политической сущности неформальных контактов военных с парламентской оппозицией. Владимир Федорович сделал ставку на великого князя Николая Николаевича-младшего, с которым Сухомлинов уже несколько лет находился в конфликте[287]. В связи с тем, что по правилам субординации Джунковский должен был изначально посетить для консультаций по данному вопросу военного министра, он совершил визит вежливости и обрисовал план реформы. Владимир Александрович понял, что вопрос уже решен, но при этом занял выжидательную позицию: своего согласия он не дал, но и не отказал. Джунковский в мемуарах пишет, что именно Сухомлинов рекомендовал ему обратиться к Николаю Николаевичу, подчеркнув, что согласен на любое коллективное решение этого вопроса[288]. Однако это маловероятно. Зная, что вскоре у него состоялась еще и встреча с Григоровичем, скорее всего, Сухомлинов передал разрешение агентурного вопроса на совещание. Именно испугавшись совещания, которое могло провалить решение вопроса, Джунковский направился к Николаю Николаевичу.