Противостояние. Спецслужбы, армия и власть накануне падения Российской империи, 1913–1917 гг.

Параллельно работе думской комиссии 24 декабря 1913 г. Маклаков утвердил составленный по поручению Джунковского проект Положения о приеме офицеров в Отдельный корпус жандармов[382]. Это положение должно было дополнять некоторые статьи Учреждения полиции. Дело в том, что кадровая реформа в жандармерии продолжалась с 1909 г. Осенью 1912 г. Белецкий выигрывает долгую борьбу с начальником штаба ОКЖ Гершельманом и создает с согласия министра Макарова так называемые повторные жандармские курсы при департаменте полиции. По оценке руководства сыска, существовавшая система подготовки жандармерии непропорционально мало внимания уделяла изучению права, ведения дознания и переписок по охране[383]. Реальная подоплека состояла в желании Белецкого взять в свои руки кадровую политику в корпусе. Одобрение Макаровым повторных курсов означало возможность бесконтрольного вмешательства особого отдела департамента в систему подбора и назначения на должности жандармских офицеров.

В Положении о повторных курсах сказано: «Офицеры, пробывшие на повторных курсах и обнаружившие лучшие познания, командируются в провинциальные охранные отделения для «практического ознакомления» с розыском, а затем для занятия в будущем ответственных должностей по розыску; выказавшие средние познания откомандировываются к прежним своим местам службы, для замещения ими в будущем должностей помощников начальника губернского жандармского управления, начальников уездных жандармских управлений или начальников отделений на железной дороге, и обнаружившие слабые познания также откомандировываются к месту службы и о слабых познаниях их сообщается штабу корпуса на усмотрение»[384].

Эта мера была радикальной для кадровой политики политического сыска. Впервые создавался орган, проверявший жандармских офицеров на профессиональную пригодность. К тому же если раньше карьера зависела от места офицера в списке выпускников курсов по общей успеваемости, куда входили и такие предметы как железнодорожный устав, то теперь – целиком от уровня его подготовки по политическому розыску и истории революционного движения. В то же время высокие посты закрывались для людей мало сведущих в политическом сыске. Положительной стороной повторных курсов являлось то, что составленная для них программа розыска была крайне насыщенна и приближена к практической деятельности.

Сразу после назначения Никольского новым начальником штаба ОКЖ Джунковский поручил ему пересмотреть правила приема[385]. В своем докладе командиру корпуса Никольский объяснял основную концепцию изменений: «разгрузить объем курсов, в настоящее время слишком загруженных научным материалом»[386]. Было сокращено преподавание государственного права и истории революционного движения, зато введена новая дисциплина – «телеграфное дело». В целом же преподавание теоретических предметов было еще сильнее сокращено, а практически необходимые для политического розыска знания стали изучаться подробнее. При всех достоинствах Положения 1913 г., а также вообще высоко поставленной при Джунковском работе по подготовке жандармских офицеров следует отметить, что основная его суть заключалась в прекращении деятельности повторных курсов и изъятии процесса подготовки жандармерии из рук Белецкого и департамента полиции.

Превентивная юстиция

Противостояние Джунковского с Белецким, начавшееся еще весной 1913 г., к осени достигло своего апогея. Степан Петрович пытался отстранить шефа от реальной работы секретной полиции, передавая на его рассмотрение множество второстепенных вопросов[387]. Наиболее взвешенную оценку характеру директора дал его заместитель Кафафов, состоявший в нейтральных отношениях с начальником: «Белецкий был человек, несомненно, даровитый, громадной трудоспособности и по природе очень добрый и искренно преданный тем, кто хорошо относился к нему, но в то же время очень хитрый и мстительный по отношению к тем, в ком видел своих недоброжелателей»[388]. По отношению к последним, в том числе Джунковскому, он был совершенно беспринципен и неразборчив в средствах. Так, после отставки генерала он инспирировал против бывшего шефа публикацию пасквильной брошюры известного правого журналиста Н. П. Тихменева[389].