Противостояние.Том I

— Кто знает? Больничные палаты переполнены, посетителей не пускают ни к кому. Просто жуть. И кругом полно солдат.

— В увольнении?

— Солдаты в увольнении не ходят с оружием и не разъезжают на конвойных грузовиках. Многие люди напуганы не на шутку. Тебе повезло, что ты далеко отсюда.

— Но в «Новостях» ничего об этом не было.

— Да и в здешних газетах было только несколько коротеньких сообщений об эпидемии гриппа, и все. Но поговаривают, что военные не уследили за одной из своих чумных пробирок. От этих мыслей может в дрожь кинуть, да?

— Это только слухи.

— А там, где ты сейчас, ничего похожего нет?

— Нет, — ответил он, а потом вспомнил о простуде матери. И не слишком ли много было чихающих и кашляющих людей в метро? Он тогда еще мысленно сравнил подземку с палатой для туберкулезников. Но вообще-то в любом городе полно чихающих и мокрых носов. Простудные микробы живут роем, подумал он. Им нравится делить добычу поровну.

— Джейн и самой нет, — продолжала Арлин, — у нее температура и распухли гланды. Но думаю, эта старая вешалка еще достаточна крепка, чтобы поддаться болезни.

— Три минуты вышли, дайте сигнал, если хотите продолжить, — вмешалась телефонистка.

— Ладно, я вернусь примерно через неделю, Арлин. До встречи.

— Отлично, я всегда хотела побывать в обществе звезды эстрады.

— Арлин? Ты, случайно, не знаешь такого парня — Дьюи Пирата?

— Ой, — воскликнула она возбужденно. — Эй-эй, Ларри!

— Что?

— Слава Богу, что ты не успел повесить трубку. Я ведь видела Уэйна дня за два до того, как он попал в больницу. Совсем забыла. Ну и дела!

— Так что?

— Он оставил мне конверт. Сказал, что для тебя, но просил подержать его недельку-другую в кассе или отдать тебе, если увижу. И еще добавил что-то вроде того: «Ему чертовски повезло, что вместо него это не досталось Дьюи Пирату».

— А что в конверте? — Он нетерпеливо переложил трубку из одной руки в другую.

— Минуту, сейчас посмотрю. — На мгновение воцарилось молчание, затем послышался звук разрываемой бумаги и голос Арлин: — Это чековая книжка. Первый Коммерческий банк Калифорнии. У тебя на счету… ого! Больше тринадцати тысяч долларов. Если при встрече заплатишь только за себя, я размозжу тебе голову.

— До этого дело не дойдет, — рассмеялся он. — Спасибо, Арлин. Сохрани все до моего приезда.

— Нет, я выброшу чековую книжку в унитаз. Кретин.

— Так приятно быть любимым.

Она вздохнула:

— Много на себя берешь, Ларри. Я положу ее в конверт с нашими именами. Так что тебе не удастся обойтись без меня, Когда вернешься.

— Я и не собираюсь делать этого, красавица.

Как только он нажал на рычаг, вновь послышался голос телефонистки, требующей еще три доллара за «красавицу». На лице Ларри все еще сняла широкая глупая улыбка. Он с готовностью опустил монету в автомат и посмотрел на мелочь, рассыпанную на полочке телефонной будки. Он взял четвертак, вставил его в щель и набрал номер матери. Наш первый порыв — поделиться хорошими вестями, второй — нокаутировать ими другого. Он думал, нет, верил, что им движет исключительно первое. Ему хотелось, чтобы и мать порадовалась тому, что он снова при деньгах.

Улыбка медленно сползла с его лица. К телефону никто не подходил. Может быть, она все-таки решила отправиться на работу? Но тут он представил себе ее воспаленное, пылающее лицо, вспомнил, как она кашляла, чихала и крепко выражалась, раздраженная этим. Вряд ли бы она вышла из дому в таком состоянии. А если смотреть правде в глаза, у нее для этого просто не хватило бы сил.

Он повесил трубку, машинально вынул из желобка неиспользованную монету и вышел из будки, позвякивая зажатой в ладони мелочью. Он остановил проезжавшее мимо такси и сел в него. Как только машина влилась в общий поток, начал накрапывать дождь.

Дверь была заперта. Постучавшись несколько раз, Ларри убедился, что, похоже, в квартире никого нет. Он стучал достаточно громко, и этажом выше раздался ответный сердитый стук, словно он потревожил привидение. Уходя, он не взял ключи, а ему нужно было обязательно попасть в дом, чтобы окончательно во всем разобраться. Он уже собирался спуститься к мистеру Фриману, как вдруг у самой двери услышал тихий стон.

На двери их квартиры было три замка, но, несмотря на свой вечный страх перед пуэрториканцами, мать никогда не запирала их все. Ларри толкнул дверь плечом — раздался громкий треск. Он толкнул еще раз — замок поддался. Дверь распахнулась и со стуком ударилась о стену.

— Мам?

Опять этот стон.

В квартире царил полумрак. На улице внезапно потемнело, раздались гулкие раскаты грома, дождь застучал сильнее. Окно гостиной было полуоткрыто. От сквозняка белые занавески то взлетали над столом, то опадали. Капли дождя через окно попали на пол, образовав блестящую лужицу.

— Мам, ты где?

Стон стал громче. Он прошел в кухню, снова раздался удар грома. Ларри чуть не споткнулся об нее. Мать лежала на полу на пороге спальни.

— Мам! Господи, мам!