Протокол для гувернантки

Когда вы вернетесь и сядете за стол, они будут накладывать себе добавку. Под их зубами мясо с укропом превратится в кашеобразную зеленоватую массу. Больше никто не будет хмурить брови, ничего подобного, теперь мясо будет им нравиться, они будут в восторге, они будут чуть что смеяться и накладывать себе добавку. Вам покажется, что они теперь никогда не захотят остановиться. Они будут наполнять рот едой и вином. Будут говорить о вине, набирая полный рот вина и еды. Они повеселятся от души. Будут соскребать с блюда остатки мяса. Это было просто потрясающе, похвалит вас Венсан Мань между двумя фразами сбивчивого диалога о росте ВВП и сложностях бронирования площадок для игры в сквош.

Заговорит Марин Мань. Она упомянет школу пения. Мы недавно записали в нее Нико, объявит она. Она попросит каждого подтвердить, что это хорошая школа. И каждый согласится, да, это отличная школа, вы знаете, месье Ален был в свое время ведущим тенором, он много где пел, в том числе в «Травиате», в Милане, да, думаю, замечательно, да, слышала об этом, это очень хорошо для детей, и недалеко к тому же, нет? Недалеко, нет, совсем недалеко, и это вы теперь отводите туда Елену? Вы улыбнетесь и кивнете, а мать Елены на другой стороне стола как будто начнет медленно приходить в чувство. Она обратится к своей дочери: Елена, спой для Марин ту песню, которую ты выучила в школе, да, точно, песню, подхватят супруги Мань, встань на свой стул, Елена, прикажет ей мать, стараясь всеми силами держаться прямо, Елена откажется, ее мать будет настаивать, сонно покачивая головой, как боксер, пропустивший сильный удар, с застывшим взглядом и отяжелевшими веками, давай, вставай.

В конце концов Елена заберется на свой стул. Твоя мама сказала, что ты очень хорошо поешь, подбодрит девочку Марин Мань, и вы увидите, как Елена отрицательно качает головой, смотрит на мать, а та снова просит ее спеть. Покажи Марин и Венсану, как ты хорошо поешь, Елена, давай, Елена захочет спуститься со стула, но мать станет ее удерживать, нет, нет, стой. Она выучила новую песню, называется Whispering Light, увидите, это очень красивая песня, о, Whispering Light, начнет Марин Мань, но потом спохватится, ах нет, я перепутала, нервно засмеется, я все перепутала, давай, Елена, продолжит упорствовать мать Елены, а Венсан Мань захлопает в ладоши, песню, песню. Именно в этот момент вы решите взять Елену за подмышки и отнести наверх. Ей нет никакого смысла оставаться внизу этим вечером.

Уже в кровати она станет задавать вам вопросы об оленях. Она спросит, из того ли они леса, что и ежики. Вы скажете, да, они из того же леса и они проводят там ночь, не показываясь на глаза. Мы их ели? – слегка испуганно спросит она. Просто тихонько улыбнитесь. У вас впереди не так много времени.

53.

Спустившись вниз, вы еще из прихожей увидите, что Марин Мань стоит на стуле, подождите, сейчас я все вспомню, она нервно засмеется, как же там, протянет первую дрожащую ноту, нет, не так, мне кажется, что начинается ниже. Марин поет для нас песню, объяснят вам, ах нет, откликнется она, у меня ничего не получается, не давите на меня, и захихикает, обмахиваясь рукой с растопыренными пальцами, но свежести от этого никакой не будет, а только совершенно бесполезный поток воздуха, который эти пальцы словно будут гонять туда-сюда, и тут внезапно мужчина вскрикнет, десерт, я почти забыл про десерт, десерт, десерт, подхватит Венсан Мань, снова хлопая в ладоши, и вы отправитесь на кухню, сделав мужчине знак, что возьмете это на себя, потом достанете из холодильника принесенный супругами Мань десерт – клубничную шарлотку или абрикосовый пирог, что-то в таком духе, а мужчина пойдет за вами на кухню, вот к чему вам нужно приготовиться – к тому, что он заявится на кухню, неловко возьмет вас за руку, отчего пирог чуть не упадет на пол, постарается что-то вам сказать, напрягая до невозможности красное лицо, на котором выступит височная артерия, будет теснить вас с нетерпеливой энергией, и вы испугаетесь, что вас услышат, он с нежностью произнесет ваше имя и приблизит свои безумные глаза к вашим глазам, он будет что-то говорить, но вы ничего не поймете из того, что он скажет, речь будет идти о чувстве, тревоге, привязанности, а еще, может быть, о страхе, но вы ничего не поймете. Вы попробуете отстраниться, но он, не отдавая себе в этом отчета, не желая этого, будет крепко держать вас за руку, его пальцы будут слишком сильно сжимать ваше предплечье, и вы станете вырываться. Тогда он осознает, что делает вам больно, попросит прощения, еще раз попросит прощения, произнесет ваше имя, чуть ли не начнет плакать и снова заговорит, поспешно и неотчетливо, о тайном свидании, любви и нерабочем понедельнике, скажет еще что-то, а потом наконец затихнет. Он захочет прижать вас к себе. Оттолкните его и понаблюдайте за ним. Он будет трепетать как кролик, которого держат на ладони. Это слова Льюи: кролики трепещут.