Протоколы сионских мудрецов. Фальшивка и ее использование

Первые антисемитские памфлеты на арабском языке появились примерно в конце XIX века. Речь шла о французских текстах, выходивших из печати во время дела Дрейфуса. Переводчиками их по большей части были арабы-католики, марониты или члены других униатских церквей. Первый перевод «Протоколов сионских мудрецов» […] появился в Каире в 1927 г. Его успех оказался необыкновенным и породил многие другие переводы[659].

Наконец, в своей книге «Семиты и антисемиты» (1986) Льюис исправляет некоторые из сообщенных им ранее хронологических данных:

С начала 1920-х годов «Протоколы» упоминаются в арабских полемических сочинениях, связывая сионизм с большевизмом[660]. «Протоколы», переведенные с французского языка, появились 15 января 1926 г. на страницах Raqíb Sahyùn, журнала, издававшегося римско-католической общиной Иерусалима[661]. Спустя год или два в Каире вышел под отдельной обложкой еще один перевод этой книги, также осуществленный с французского языка. Но первый перевод, сделанный мусульманином, был напечатан в Каире лишь в 1951 г., в сопровождении пространного введения. С тех пор не было ни переводов, ни переизданий[662].

Кроме «Протоколов» следует учитывать арабские переводы или переложения других многочисленных антиеврейских текстов европейского или североамериканского происхождения: от такого классического произведения антисемитизма «конца века», как «Еврей Талмуда» [Der Talmud-jude] каноника А. Ролинга, повторившего, в частности, обвинения в ритуальном убийстве (см. выше), до сборника статей Генри Форда «Международное еврейство»[663], непосредственно вдохновлявшегося «Протоколами». Этот запас антиеврейских сочинений был «обогащен» арабскими переводами эталонных книг национал-социализма и знаменитого памфлета молодого Маркса, «К еврейскому вопросу»[664]. Здесь мы вновь обнаруживаем породнение двух главных антиеврейских тем, унаследованных у европейского XIX в.: всемирный еврейский заговор и применение крови неевреев в религиозных обрядах. Это породнение было ходячей монетой у распространителей, демонстраторов и комментаторов «Протоколов» на основных европейских языках. Юрбен Гойе к нему регулярно прибегал. В качестве примера мы приведем выдержки из длинного письма подозрительного свойства (ибо сам Гойе являлся профессиональным изготовителем фальшивок)[665], полученного, по словам Гойе, от «одного русского, чудом спасшегося от еврейских палачей Москвы», которое он опубликовал под знаментальным заголовком: «Еврейский след: ритуальные преступления; сатанизм»[666].

Этот текст первоначально был напечатан в журнале La Vieille France, затем воспроизведен в приложении к версии «Протоколов», опубликованной Ю. Гойе в 1920 г. (известно, что один из первых арабских переводов «Протоколов», увидевший свет примерно в 1926–1927 гг., был осуществлен на основе именно этой версии). Помимо тем, объявленных в названии «письма», в нем сразу же излагаются два «доказательства» правдивости «Протоколов», выдвигаемые их распространителями: пророческая ценность этого документа и попытки евреев его уничтожить. Если говорить об образе еврея, предлагаемом данным «письмом», то он таков, что порождает негативную эссенциализацию еврея, определяемого в качестве существа, которое разрушает, приводится в движение духом зла. Исторически оно проявило себя в высшей степени через зверства, совершенные большевиками, евреями или под руководством евреев: