Протоколы сионских мудрецов. Фальшивка и ее использование

Обратимся к примеру Алжира, страны, где, как кажется, невозможно наблюдать ни «еврейскую опасность», ни «сионистское господство» (над прессой или над государством), но где, однако, сильна обычная юдофобия. Случай Алжира в особенности раскрывает бредовый характер обвинений, выдвигаемых против евреев. Как и в случае современного польского антисемитизма, мы имеем дело с юдофобией без евреев. Но при демонологическом взгляде с одинаковой легкостью изобретаются как «опасности», так и «виновники» несчастий; таким образом, антиеврейские высказывания могут функционировать без малейшей эмпирической базы, вне всякого контакта с дьяволизируемым врагом – в противоположность, к примеру, палестинцам «оккупированных» территорий, антиеврейская мифология которых может питаться непосредственным опытом в результате «унижений», экспроприаций и т. д.

Во время своего путешествия в 1990 г. по главным алжирским городам журналистка Доминика Сиго столкнулась, конечно, с «Исламским фронтом спасения» (ИФС), в частности, во время массовых акций, организованных радикальным исламистским движением. Ее свидетельство о первых реакциях исламистов в августе 1990 г. на кризис в Заливе показывает, что если тогда охотно обличали «заговор, который плетут против святых мест»[741], то преимущественно врагом дьяволизируемым являлся еврей («евреи», «международное еврейство» и т. д.). Кодированный медиаязык, на котором клеймят «сионистов», забывается во время массовых демонстраций, потому, быть может, что многие с ним не знакомы. Обыденный язык довольствуется тем, что называет, не прибегая к эвфемизмам, «евреев» – всегда для того, чтобы обличать их согласно действующим стереотипам. Вот описание в «Путевых заметках» дня 17 августа 1990 г. в Константине:

Тринадцать часов. Площадь начинает заполняться. Исключительно мужчинами, большая часть которых облачена в camiz или в gandouras. Я надеваю на себя длинную белую куртку с рукавами: камуфляжная форма. Слышу доносящиеся с улицы крики первых демонстрантов. Я боюсь этого столкновения лицом к лицу.

Исламисты хорошо организовали дело. Люди компактными массами подходят по четырем широким улицам, смыкающимся на площади. Нескончаемое повторение религиозных лозунгов, выкрикиваемых слишком сильными голосами. Эти лозунги без конца подхватывают сотни людей, которые, как кажется, разгневаны: «Allah Akbar» (Бог – подразумевается бог ислама – самый великий), la illah ilah illa (нет бога кроме Бога). Воины Магомета выражают нервную страсть. Кулаки у некоторых подняты. Их решимость впечатляет.

Я незаметно устраиваюсь под одним из громкоговорителей, чтобы записывать на пленку то, что сейчас будет происходить. Но мое инкогнито продолжается недолго. Какой-то человек настойчиво требует следовать за ним. Я должна присоединиться к другим журналистам. Иду через толпу демонстрантов. В центре площадь совсем пуста. Как раз тогда, когда я ее пересекаю, мне становится непонятным лозунг. Сотни перевозбужденных голосов ревут: «Долой евреев!», «Долой евреев!», сотни сжатых кулаков вздымаются к небу.

Мой человек ставит меня по долгу службы у здания компании «Эр Алжери», превращенного, применительно к обстоятельствам, в официальную трибуну. Рядом со мной – члены ИФС Константины и два местных журналиста, которые переводят мне лозунги. Явно кого-то ждут. Чтобы успокоить толпу, человек, спрятанный в будке, предназначенной для произнесения речей, подогревает слушателей. Мой сосед объясняет мне, что это «организатор». Я записываю на пленку призывы, которые расшифрую лишь позднее. Быть может, так лучше.