Протопоп Аввакум и начало Раскола

Уж как пишет сын Васильев
Преподобный отец наш Ефрем:
Уходите, мои светы,
Вы во темные во леса;
Вы скрывайтесь, мои светы,
Вы во горы, во вертепы.
Вы вселяйтесь, мои светы,
Вы во пропасти земные.
Кто-бы мне поставил в темных лесах келию?
Не на житейском бы месте,
Где бы люди не ходили,
Где бы птицы не летали;
Где Тебе, Христе, угодно,
Где душам нашим на пользу;
Где бы мне не видеть
Всех соблазнов сего мира[1868]

.

Но как в пустыне, так и в миру неизбежно перед всеми встает вопрос: каким же образом организовать свою духовную жизнь? Неоспоримо правильные священники, крещенные и рукоположенные до Никона или, по крайней мере, до 1666 года, и оставшиеся верными старой церкви, понемногу переводились. Чтобы рукополагать новых, не было епископа. Каким же образом могли продолжать существовать таинства? Этот вопрос вставал уже давно. Аввакум решил его со своей обычной практической рассудительностью, введя принцип непреодолимых обстоятельств: годится всякий иерей, лишь бы он служил по старым обрядам, не нужно дознаваться, кем он был рукоположен и как крещен; не допытываться, впадал ли он когда в заблуждение, не обсуждайте то, что церковь, в которой он служил, возможно, была лишь никонианской, признавайте его священником и принимайте от него все таинства. Таким образом, верующие могли постоянно иметь если и не безукоризненную иерархию, то, по крайней мере, духовенство, необходимое для совершения служб. Что касается таинств крещения и брака, то протопоп дал очень твердые и решительные ответы[1869]. Решение вопроса возникало само собой.

Но сам Аввакум, не говорил ли он в другое время и в другом месте: при отсутствии истинного священника лучше обходиться без него, чем обращаться к никониану. Церковь не в здании, она обитает в самих верующих: исповедывайтесь друг другу; причащайтесь сами; совершайте крещение сами – все это оправдывается необходимостью. В этом не было противоречия, так как учение его должно было применяться лишь в случае отсутствия священника, соблюдающего старые обряды. У Аввакума было совершенно правильное понимание священства, его божественного назначения и непрерывности его пребывания даже и при царствовании антихриста; он не допускал того, чтобы Церковь могла когда-либо обойтись без него. Но писал он изо дня в день, не заботясь о том, чтобы собрать различные аспекты своей мысли в систему, в результате получилось так, что те, кто мыслил себе нормальную жизнь Церкви без священников, также в какой-то мере могли ссылаться на него.

И действительно, даже священники нового рукоположения, совершающие богослужение по старым обрядам, были редки, а если кое-где и встречались, то далеко не всюду. С другой стороны, признавать действительность таинств, совершаемых официальной церковью, было противно духу старой веры. Аввакум, без сомнения, писал и верил, что троеперстное крестное знамение является печатью антихриста, однако в глубине души не чувствовал непосредственного присутствия Зверя. Так, первые христиане, ожидая Второго пришествия, все же старались мудро устраиваться в мире. Но находились и такие старообрядцы, и их было много, которые имели глубокое убеждение в том, что правительственная церковь непосредственно сочетается со Зверем и что нет больше ни действительной церкви, ни подлинного священства. Как же тогда принимать крещение от последователей Никона? И тем более рукоположение? Тех, кто обращался к старой вере от никонианства, нужно было крестить вновь: каждый христианин имел на это право. Что касается таинств, обязательно требующих для своего совершения священника, то можно было обойтись без них. Это учение вытекало из писаний дьякона Федора, инока Авраамия и попа Лазаря – и оно имело то преимущество, что было строго логичным.