Протопоп Аввакум и начало Раскола

Эта трагедия не касалась в такой мере групп теоретиков и начетчиков – она поражала прежде всего огромную часть русского народа. И потому в слободах и селах говорили непрестанно о том, что где-то в мире должна же существовать православная иерархия. Дьякон Федор в послании к сыну Максиму утверждал на основании честного слова свидетеля, что патриарх Иерусалимский творит крестное знамение двумя перстами[1875]. Но его уже не было в живых. Но нет ли где-нибудь в другом месте истинной православной веры? Один монах, по имени Марк, беспоповец из Топозера, пошел по Сибири, прошел через пустыню Гоби и нашел на «Белых Водах» в таинственном «Опоньском царстве» истинного патриарха и четырех митрополитов, говоривших на сирийском языке и получивших преемство от Антиохии, равно и сорок русских церквей, которые избежали гонений Никона, с епископами, посвященными этими сирийцами. Рассказ об этих чудесах имел широкое хождение во второй половине XVIII века и переходил из поколения в поколение, все более и более приукрашиваясь: где-то жизнь была спокойной, без гонений, без податей, без рабства, вера содержалась без всяких отступлений, а епископы были настолько святы, что даже зимой ходили босыми[1876]. Спасение было там! Нужно было лишь найти это Опоньское царство и это Беловодье! Верующие только об этом и мечтали. Целые общины отправлялись пешком на Восток. В России этим раем считали Сибирь; в Подолии – Турцию или Египет. Один монах по имени Симеон сорок лет искал его вдоль Нила и дошел до самой Эфиопии. Среди поморцев, обосновавшихся в царствование Екатерины на Алтае, эти экспедиции шли одна за другой; так, были предприняты путешествия в 1825, 1840, 1858, 1861, 1869 и 1888 годах; люди шли в направлении Китая, Индии, Афганистана. Путешественники с женами и детьми, стариками погибали от холода, голода, иной раз их убивали разбойники. Отдельные перенесшие все невзгоды приходили разоренные, дрожащие от страха перед тюрьмой и штрафом, но при этом все же уверенные, что потерпели неудачу как раз накануне желанного успеха. Пускались в путь все новые и новые группы искателей. Еще и теперь многие лелеют мечту о Беловодье[1877]. Авантюристы неоднократно использовали в своих целях эту жажду обрести Град Божий. Так, некий Аркадий около 1890 года выдал себя за епископа, рукоположенного на Белых Водах[1878]. В 1897 году три казака с Урала отправились морем в Индокитай и Китай. Они покинули Японию, увы, так и не обретя на этом свете Небесного Иерусалима[1879].

Это страстное желание подлинно верующих русских оказалось, однако, не безрезультатным. Наступил день, когда легенда претворилась в действительность. Сын уездного писаря Петр Великодворский постригся в монахи в Стародубском монастыре под именем Павла и в 1836 году отправился в путь, но был схвачен в Кутаисе. В 1839 году, он, однако, переправился через австрийскую границу и обнаружил на Буковине старообрядческий монастырь, где заручился ценной поддержкой. Оттуда он направился в Далматию, Черногорию, Сербию и Молдавию, посетил Дамаск, Иерусалим и Александрию. Наконец, в Константинополе в 1846 году ему удалось повидаться с Боснийским митрополитом Амвросием, низложенным турками не за что иное, как за свои добродетели. Он согласился принять старую веру. Когда Амвросия 28 октября привезли в монастырь на Буковине, он отрекся от своих заблуждений и был миропомазан. Затем он посвятил в епископский сан Кирилла и Аркадия. Кирилл посвятил, в свою очередь, в сан Онуфрия, который в миру был крестьянином Ярославской губернии, и Софрония и ими же был возведен в сан митрополита. Однако Амвросий был вскоре посажен в тюрьму и выслан австрийским правительством. Таким образом священство, благодаря рвению Павла, было восстановлено[1880]. Замечательно, что монастырь, откуда оно исходило, назывался «Белой Криницей», то был «Белый Источник», иными словами это были Белые Воды!

Это совпадение во многом содействовало успеху новой церкви. Как радостно было вновь видеть епископов, настоящих епископов, не сидевших за столом у знатных людей, не сиявших золотом и драгоценными каменьями; нет, то были простые крестьяне, ходившие пешком и во время своих поистине апостольских странствий ночевавшие в случайных избах; однако же во время богослужений они надевали митру старинного русского образца. Да, они ничего не знали о лютерском и латинском богословии и посвящали они настоящих священников! Не одни только поповцы увидели в «австрийской» иерархии истинную Церковь: к ним присоединились и многие беспоповцы, и поморцы, и федосеевцы.