Процедура: исполнение смертных приговоров в 1920-1930-х годах

Эти цифры говорят о том, что Миронов изначально планировал расстрелять больше объявленного для УНКВД Запсибкрая лимита в 5.000 человек, ибо оперсекторов, по каждому из которых надле­жало уничтожить от 1.000 до 2.000 жертв, быломного: Новосибир­ский, Кемеровский, Сталинский, Куйбышевский, Барнаульский, Бийский, Каменский, Ойротский, Рубцовский, Славгородский, Том­ский, Черепановский, Нарымский. Из служебной записки миронов­ского помощника И. А. Мальцева видно, что первоначально данный Москвой лимит на расстрел планировался на 10.800 человек, а за­тем был временно урезан. Несмотря на конспирацию, многие че­кисты среднего уровня были осведомлены о масштабах террора. Так, документ, найденный в сейфе начальника отдела контрразвед­ки его помощником В. Д. Качуровским, говорил о совершенно ином порядке подлежавших уничтожению - в стенограмме одного из оперативных совещаний руководства УНКВД по Новосибирской области, проведённого после начала массовых операций, речь шла о десятках тысяч будущих жертв.

Это говорит о том, что чекисты, получив первые лимиты из Москвы, быстро поняли, что предстоит уничтожить всех потенци­ально опасных из так называемых «бывших» и их «связей» - и прак­тически во всех регионах страны начали соревнование, стремясь арестовать и расстрелять как можно больше. Начальник УНКВД по Новосибирской области Г. Ф. Горбач, доложив на совещании у Ежова в январе 1 938 г. об аресте 55 тыс. человек, тут же получил благодарность от «железного наркома». Преемник Григория Гор­бача И. А. Мальцев высмеивал начальника УНКВД по Алтайскому краю С. П. Попова за то, что алтайские чекисты не могли похвас­таться такими цифрами арестованных и осуждённых «врагов», ка­кие были на счету новосибирцев⁶⁵.

«Расстрельная нагрузка» на местные небольшие тюрьмы при провинциальных оперсекторах НКВД в этот период была небыва­лой. В Славгородской тюрьме 1 декабря 1937 г. расстреляно 114 человек, 2 декабря - 33 человека, 3 декабря - 74 человека, а 22 января 1938 г. - 298 человек (в том числе 288 немцев). Соб­ственно аппарат Славгородского райотдела НКВД был невелик - несколько оперативников и персонал тюрьмы. Поэтому активно привлекали милицию и фельдъегерей. Такие же масштабы казней характерны и для других небольших городов вроде Тобольска, где 14 октября 1937 г. расстреляли 217 человек. Часто расстре­лянных зарывали на территории самой тюрьмы: такие факты изве­стны для Барнаула и Бийска, Колпашева и Тобольска, Салехарда и Канска.

Если взять совсем маленький Салехард, бывший центром едва заселённого Ямало-Ненецкого округа, то из жителей округа в 1937-1938гг. расстреляли 379 человек, но большей частью в Ом­ске, Тюмени, Ханты-Мансийске и Тобольске. В самом Салехарде казни начались 5 ноября 1937 г., когда былоубито20человек; 9 де­кабря казнили девятерых. 13января 1938г. были расстреляны двое, 17 января - один, 19 января - 45, 5 апреля - 58, 12 июля - 9. Таким образом, несмотря на вечную мерзлоту, салехардские чекисты и милиционеры расстреляли и зарыли на территории тюрьмы опер­сектора почти 1 50 жертв.

Оперуполномоченный при тюрьме В. А. Скардин в Тюмени рас­стрелял слета 1937 по март 1938 г. четыреста человек - примерно половину всех смертников. Остальные достались коменданту и оперсоставу горотдела. Как вспоминал периодически исполняв­ший обязанности начальника Тюменского горотдела НКВД Д. С. Ляпцев, оперативные работники в массе своей не горели же­ланием исполнять приговоры, обычно стараясь исчезнуть, так что их приходилось разыскивать и в приказном порядке отряжать на по­мощь коменданту⁶⁶.

В Минусинске, Абакане, Тюмени весь наличный оперсостав, включая милицию и фельдъегерей, привлекался в 1937 г. к расстре­лам. Как вспоминал бывший начальник Новосибирской облмилиции М. П. Шрейдер, работники милиции в начале 1938 г. постоянно уча­ствовали в расстрелах в Новосибирске. Такая же ситуация была в большинстве городов, где имелись тюрьмы и «условия» для казней. Слишком много людей нужно было расстрелять, и имевшиеся кадры не справлялись, в буквальном смысле захлебываясь в крови.

Начальник УНКВД по Куйбышевской области 4 августа 1937 г. запретил допускать к расстрелам красноармейцев и рядовой мили­цейский состав. Но во многих других регионах эти лица привлека­лись к «ликвидациям». Подчас даже всего состава местного органа НКВД было недостаточно - и партийные органы шли навстречу, привлекая к казням собственные кадры. О конспирации уже и не помышляли. 22 апреля 1938 г. начальник следственной тюрьмы уп­равления госбезопасности УНКВД по Омской области М. Г. Коны- чев и начальник Тобольского окротдела НКВД А. М. Петров подпи­сали «Акт обследования работы Тобольского окротдела НКВД по приведению приговоров к В М Н » , где, в частности, предписывалось: «Прекратить приглашать для приведения приговоров товарищей из партактива и не осведомлять об этой работе лиц - не сотрудников НКВД»⁶⁷.