Процедура: исполнение смертных приговоров в 1920-1930-х годах

В круговерти массовых казней частым явлением были расстрелы по ошибке совершенно посторонних лиц. Начальник У РКМ Н КВД Ма­рийской АССР Н. Н. Макеев в 1937 г. не только фальсифицировал следственные дела и пытал арестованных, но и допустил расстрел че­ловека, осуждённого на полтора года лишения свободы. После выяс­нения «ошибки» Макеев пытался сфабриковать на расстрелянного дело как на осуждённого к высшей мере. В 1940 г. Макеева аресто­вали и осудили на 10 лет лагерей за многочисленные нарушения за­конности в период террора, но уже в конце 1943 г. досрочно осво­бодили⁶⁸.

Читинский чекист Василий Кожев показывал: «Когда я был арес­тован и находился в тюрьме г. Читы, то работал старостой корпуса смертников. С приведением приговоров в исполнение творилось вопиющее безобразие. Смертники называли другие фамилии тех, которые подлежали расстрелу, вместо них брали тех других, на­званных лиц, и расстреливали. Комендант УН KBД Воробьёв заяв­лял: „Стреляйте, после счёт сведём, лишь бы количество черепков было". А таких случаев неправильных расстрелов было много. На­чальник 8-го (учётно-архивного - А. Г.) отдела УНКВД Боев также присутствовал и, когда начал проверять, то тех лиц, которые долж­ны быть живыми, не оказалось. И он шутя говорил: «Наверное, Крысова расстреляли за Иванова как крысу», добавляя, что, мол, ошибку исправим. Во время проверки в 8-й камере таким образом было расстреляно 6 человек... Я писал об этом прокурору, он ме­ня вызывал и допрашивал (это был военпрокурор Агалаков), но до конца выслушивать не стал, а сказал мне, что об этом скажете на суде...».

В 1937 или 1938 гг. глава Бийского оперсектора НКВД В. И. Смольников «вместо приговорённых к расстрелу Тарабукина и Соколова допустил самоуправно расстрел других лиц, однофа­мильцев». В. А. Зайцев - оперуполномоченный, а затем и началь­ник Канского райотдела УНКВД по Красноярскому краю - весной 1941 г. был осуждён на 10 лет лагерей за целый букет нарушений законности, включая ошибочный расстрел двух заключённых⁶⁹.

Следует отметить, что путаница с однофамильцами и теми заклю­чёнными, которые выдавали себя за других, была повсеместной и по­стоянной. Началась она куда раньше 1937 г. В феврале 1926 г. проку­рор Сибкрая П. Г. Алимов предлагал прокуратуре Ачинского округа выяснить причину того, отчего вместо осуждённого Ивонина был расстрелян Акманов (Ивонина чуть позже тоже расстреляли) и до­ложить, был ли причиной этого случая сговор заключённых или «не­внимательность должностных лиц». М. Р. Аришак, возглавлявший райаппарат ОГПУ Александровского района Нарымского округа Запсибкрая, 4 ноября 1933 г. был арестован и отдан под суд за пре­ступную халатность, способствовавшую массовой гибели спецпере­селенцев на о. Назино. Последняя из его вин формулировалась так: «без всякой проверки обвиняемого из деклассированных Лебедева, приговорённого к 10 годам концлагеря, подверг высшей мере нака­зания - расстрелу, перепутав имена и отчества обвиняемых»⁷⁰.

Каинские душегубы и читинские «чистильщики»

Как вспоминал бывший политзек И. И. Чукомин, сидевший осе­нью 1937 г. в Барабинской тюрьме (она располагалась в г. Каинске- Куйбышеве Новосибирской области и являлась одним из основных «предприятий» небольшого города), «каждый вечер из нашей ка­меры вызывали по 5-7 человек и уводили в городской [отдел] НКВД. Там раздевали их возле сарая и голых заводили в баню, а дальше их след терялся».

Многие из казнённых в Куйбышеве расстались с жизнью прямо в здании райотдела НКВД. Бывший начальник Куйбышевского опер- сектора УН КВД по Новосибирской области Л. И. Лихачевский в ав­густе 1940 г. показывал (будучи арестован в ноябре 1939 г. за на­рушения законности): «Осуждено к ВМН за 1937-1938 годы [по Куйбышевскому оперсектору] было ок. 2-х тысяч чел. У нас при­менялось два вида исполнения приговоров - расстрел и удушение. Сжиганием не занимались. Сжигали [иногда] только трупы. Всего удушили примерно 600 чел. Постоянными участниками этих опе­раций были Плотников, Малышев, Иванов, Урзля, Вардугин и др. работники как НКВД, так и милиции. Операции проводились таким путём: в одной комнате группа в 5 чел. связывала осуждённого, а затем заводили в др. комнату, где верёвкой душили. Всего ухо­дило на каждого человека по одной минуте, не больше».

Также Лихачевский добавил: «При исполнении приговоров в первой комнате сидел я и проверял личность осуждённого, затем после меня [его] заводили в другую комнату, где связывали, а за­тем оттуда выводили в третью комнату, где и расстреливали». По каким-то причинам одно время «в условиях Куйбышевского райо­на» расстреливать было нельзя, «и я отдал распоряжение согласно указанию нач. Управления применять удушение. Всего было заду­шено человек 500-600».