Процедура: исполнение смертных приговоров в 1920-1930-х годах

36–летний житель села Баган Василий Малашенко, будучи 26 сентя­бря 1930 г. выведен в составе группы из 25 человек на расстрел в Но­восибирске, воспользовался темнотой и бежал при «сопровождении его к месту расстрела». Как отмечали составители акта о расстреле и побеге — комендант полпредства Н. М. Майстеров, его помощник М. П. Рачков и дежуривший в те сутки по полпредству оперработник Захаров, — беглец не был разыскан сразу. О дальнейшей судьбе Ма­лашенко сведений нет, а его подельников, прошедших по известному делу «Чёрные», всех казнили в тот же день, в 11 часов вечера97.

Материалы партийных органов о взысканиях за служебные про­ступки свидетельствуют о частых побегах приговорённых к высшей мере. Начальник Болотнинской раймилиции Запсибкрая Огневский постановлением райкома ВКП(б) в ноябре 1932 г. был снят с долж­ности за допущение побега приговорённого к расстрелу по указу ЦИК СССР от 7 августа 1932 г. Пушкина. Другой начальник Болотнинского райотдела милиции — П. И. Лаворчик — в мае 1935 г. полу­чил партвыговорза побег из КПЗ троих заключённых, включая двух осуждённых к расстрелу98.

Тайные убийства

Чекистский террор затрагивал и лиц, получивших от властей офи­циальные гарантии помилования. Так, в октябре 1921 г. зампред ВЧК

И. С. Уншлихт направил архангельским чекистам следующее распо­ряжение относительно судьбы 10 руководителей Тамбовского восстания, которым ранее были даны гарантии сохранения жизни: «Высланный вам Тамгубчека добровольно сдавшийся комсостав

антоновских банд приговорённых официально к выселению

в Архангельск, согласно постановлению Президиума ВЧК от 8 ок­тября предлагается расстрелять, по возможности соблюдая кон­спирацию»99.

Специфическим способом тайной политической казни было ис­пользование инсценированных несчастных случаев. Один из первых известных — гибель Б. В. Савинкова, относительно которой сохрани­лось недавно обнародованное свидетельство самого Сталина. Хотя все до сих пор известные опубликованные данные говорят именно о самоубийстве (показателен факт, что, отдавая в печать пред­смертное письмо Савинкова, чекисты сделали в нём изъятия, — это, конечно, свидетельствует в пользу его подлинности), но игнориро­вать прямое заявление вождя народов всё же не следует.

В своих объяснениях Л. П. Берии от 27 марта 1953 г. С. Д. Игна­тьев, экс–министр госбезопасности, цитировал слова Сталина, ко­торый с конца октября 1952 г. стал настойчиво требовать истязать «врачей–вредителей», отказывавшихся признаваться: «„Бейте!" — требовал он от нас, заявляя при этом, — „Вы что, хотите быть более гуманными, чем был Ленин, приказавший Дзержинскому выбро­сить в окно Савинкова? У Дзержинского были для этой цели специ­альные люди–латыши, которые выполняли такие поручения. Дзер­жинский — не чета вам, но он не избегал черновой работы, а вы, как официанты, в белых перчатках работаете. Если хотите быть чекис­тами, снимите перчатки"»100. Игнатьев докладывал о вещах недав­них и вряд ли путал или придумывал. Информация любопытнейшая.

Само собой, Ленин к смерти Бориса Савинкова, погибшего в 1925 г., не мог иметь отношения по определению. Очень похоже, что здесь товарищ Сталин свой собственный приказ Дзержинскому покончить с самым известным из тогдашних арестантов весьма на­хально свалил на безответного Ильича... Раскаявшийся Савинков был уже не нужен, а его «самоубийство» дополнительно компро­метировало этого бывшего боевика и политического лидера. «Люди–латыши», специализировавшиеся на тайных убийствах и подчи­нённые непосредственно Дзержинскому, тоже вряд ли сочинены. Вполне возможно, это были сотрудники комендатуры ОГПУ, в чьей твёрдости не могло быть сомнений.

Тайные убийства практиковали и чекисты на местах. Осенью 1920 г. председатель Алтайской губернской чека X. П. Щербак приказал начальнику Бийского уездного политбюро Н. Путекле тай­но убить популярного партизанского вожака И. Я. Третьяка, подо­зревавшегося в заговорщицкой деятельности. Только случайность помешала тогда этой чекистской расправе (в 1937 г. Третьяк был расстрелян как «японский шпион»). Впрочем, большую часть убийств сибирские чекисты не маскировали. Циркуляр полпредства ВЧ К по Сибири от 14 августа 1921 г. констатировал, что «проводни­ками красного террора на местах являются политбюро и милиция», которые «арестованных редко доводят до места, по дороге „при попытке бежать" расстреливают». Тот же циркуляр отмечал, что в Минусинском уезде Енисейской губернии «политбюро, милиция, секретарь укома и начальник гарнизона арестовывают зажиточных крестьян и расстреливают», а в Мариинском политбюро Томской губчека «все арестованные кулацкие элементы и контрреволюцио­неры были удавлены»101.