Процедура: исполнение смертных приговоров в 1920-1930-х годах

Нравы дальневосточной тайной полиции были не менее раско­ванными. В сентябре 1921 г. директор Госполитохраны Дальневос­точной республики Г. И. Быков в секретном циркуляре приказывал местным органам ГПО — для улучшения имиджа ДВР в связи с на­чавшимися переговорами с Японией — временно «никаких секрет­ных судов и расстрелов не производить», «не допускать широкого, бесцельного и вредного для РКП пользования методами провока­ций» и пока «отказаться от чекистских методов ликвидации врага на месте преступления». Особенную циничность данного циркуляра подчёркивает тот факт, что до весны 1922 г. на территории ДВР смертная казнь официально была отменена.

В декабре 1924 г. работники Забайкальского губрозыска в Чите без суда расстреляли заключённую женщину, «взятую по подозре­нию в том, что она больна венерической болезнью и заражает красноармейцев». Инспектор губрозыска Н. И. Цейзик, отказав­шийся расстреливать женщину, но не принявший никаких мер к пре­дотвращению этого преступления, отделался партийным выгово­ром. В ноябре 1925 г. Н. М. Шнеерсон, возглавлявший отделение контрразведки Приморского губотдела ОГПУ во Владивостоке, от­правил следующую красноречивую записку начальнику 53–го погранотряда Панову: «Посылаю тебе мышьяк 25 грам[мов]. Им можно отравить 100–1 50человек. Исходя из этого, ты можешь со­размерить, сколько нужно на каждого человека. На глаз нужно маленькую щепоточку...». Десять лет спустя успешно делавший карьеру Шнеерсон занял пост помощника начальника Иностранно­го отдела ГУГБ НКВД СССР.

Следует отметить, что чекисты–пограничники 20–х годов очень легко и без всяких ядов расправлялись с задержанными нарушите­лями границы и контрабандистами. Так, бывший начальник 55–го ка­валерийского погранотряда Амурского губотдела ОГПУ Н. Я. Альто (Пушко) — по словам инструктора отряда Т. А. Кожухова от 24 июня 1925 г. — хладнокровно выстрелил «в арестованного во время конвоирования, сказав: „Нужно убить этого негодяя!" ...аре­стованный просил добить, так как сильно мучался, Альто убежал за оторвавшимися лошадьми, а я из сожаления пристрелил мучавшегося раненого». В 30–х годах Альто сделал карьеру в Сиблаге102.

Высшее руководство карательных органов могло вполне само­стоятельным образом отдавать тайные приказы о расстрелах. И вряд ли обо всех из них узнавал Сталин. Так, в 1935 г. начальник спецбюро УНКВД по Дальне–Восточному краю А. А. Лиман–Митрофанов получил из Москвы указание расстрелять двоих «закор­донных агентов–двурушников», один из которых был якобы капита­ном японской армии, а второй — монголом или бурятом. Лиман– Митрофанов поручил исполнение этого устного приговора троим своим подчинённым. Характерно, что в 1957 г. начальник УКГБ по Хабаровской области, отвечая на прокурорский запрос, заявил, что «это не убийство, а одна из разновидностей оперативной необходи­мости»...103

Многие смерти сталинской эпохи остаются загадкой. Неизвест­но, например, сознательно ли Сталин настоял на ненужной опера­ции для М. В. Фрунзе; действительно ли утонул, а не был утоплен в 1925 г. во время командировки в США бывший заместитель Троц­кого в Реввоенсовете Э. М. Склянский; действительно ли стал жерт­вой случайного автопроисшествия в Харбине в 1928 г. другой вид­ный троцкист, бывший председатель Сибревкома М. М. Лашевич. Но есть и совершенно доказанные случаи криминальных действий Сталина в отношении своих политических противников.

В мае 1939 г. (с разницей в два дня) сокамерниками были убиты одни из виднейших большевиков–оппозиционеров — Карл Радек и Григорий Сокольников. Оба они в январе 1937 г. были осуждены на Юлетзаключения, но товарищ Сталин в итоге решил, что эти его враги будут предпочтительнее в мёртвом виде. Бывших оппозицио­неров сгубила откровенность: и К. Б. Радек, и Г. Я. Сокольников, по сообщениям агентуры, постоянно обвиняли Сталина в фальсифика­ции тогдашних политических процессов. Иосиф Виссарионович, лично сохранивший им жизнь (в архиве отложился проект пригово­ра, отправленный Ульрихом Ежову с предложением расстрелять всех проходивших по процессу «параллельного центра»; предста­вить, что Ежов без одобрения Сталина изменил этот проект, не­мыслимо), очень обиделся на такую неблагодарность.

Прочитав в очередной раз записку с информацией о том, что о нём говорили бывшие цекисты–ленинцы, он распорядился ис­править свою ошибку двухлетней давности. По распоряжению Бе­рии и Б. 3. Кобулова, вскоре было организовано убийство и Радека, и Сокольникова, причём в качестве исполнителей выступили «специально подосланные» осуждённые за должностные пре­ступления бывшие работники НКВД. Из объяснений видных работ­ников Секретно–политического отдела союзного НКВД П. В. Фе­дотова и Я. Н. Матусова, готовивших ликвидации, следует, что «Кобулов, требуя безукоризненного их исполнения, подчёркивал, что они осуществляются с ведома Сталина».