Процедура: исполнение смертных приговоров в 1920-1930-х годах

Награждение исполнителей приговоров в декабре 1937 г. было беспрецедентным по масштабу. Но и в дальнейшем служба комен­дантских работников щедро отмечалась как ведомственными, так и правительственными наградами. И. Г. Сергованцев, бывший пар­тизан и красноармеец, с 1929 г. работал кучером Барнаульского окротдела ОГПУ, в первой половине 30–х стал дежурным комен­дантом Омского и Барнаульского оперсекторов. В 1937–1939 гг. Иван Сергованцев работал дежурным комендантом УНКВД по Ал­тайскому краю, заработав казнями очень ценимый гебистами знак «Заслуженный работник НКВД». В 1945 г. чекист–ветеран получил за выслугу орден Ленина.

Я. Г. Коновалов в 1919 г. учился на курсах ВЧКв Москве, затем был откомандирован в Сибирь. Работал в комендатуре полтора де­сятка лет, расстреливая в Новосибирске с конца 1920–х гг. В 1 945 г. этот 50–летний капитан УН КГБ по Новосибирской области был на­граждён орденами Красного Знамени и Ленина, а десять лет спус­тя числился почтенным пенсионером КГБ. В 1946г. орден Ленина за выслугу получил и Д. М. Булгаков, доросший до должности началь­ника отдела « В» (цензура) УНКГБ по Алтайскому краю. Комендант УНКВД по Омской области И. Д. Шестаков в конце 1930–х гг. стал депутатом горсовета109.

Из комендатур — в номенклатуру

Следует отметить, что в Сибири неизвестны случаи привлече­ния к уголовной ответственности комендантов управлений НКВД, несмотря на их тесную связь с расстрелянными как «заговорщики» начальниками УНКВД. Зато начальники тюрем репрессировались нередко. В 1937 г., по инициативе начальника УНКВД Г. С. Хорхорина, был арестован и осуждён на пять лет заключения начальник Читинской тюрьмы И. П. Китицын.

Глава управления Н KB Д по Алтайскому краю С. П. Попов, громя врагов в УНКВД по Алтайскому краю, арестовал многих тюремных работников и расстрелял начальника внутренней тюрьмы Станисла­ва Стычковского, осмелившегося в конце 1937 г. обратить внима­ние Попова на то, что арестованных сажать уже некуда. Возможно, основную роль в его гибели сыграла национальность — Стычковский был поляком. Сразу восемь работников Барабинской тюрьмы уго­дили за решётку в 1938 г.: их сначала обвиняли в служебных пре­ступлениях, но потом добавили и политическую статью. Портной этой тюрьмы был арестован «только за то, что проходя мимо буд­ки, сказал, что здесь приводятся приговора в исполнение». В нояб­ре 1939 г. в Чите были арестованы за злоупотребления властью на­чальник тюрьмы Н. Я. Булгаковский и начальник тюремного отдела УН КВД Д. Г. Потапейко — это, похоже, единственный в Сибири слу­чай репрессий в отношении тюремных чиновников такого уровня после окончания «Большого террора»110. Но коменданты обычно были вне подозрений. Дежурные коменданты становились комен­дантами, начальниками тюрем и постепенно продвигались по слу­жебной лестнице.

О работе комендантов в период, когда казней стало намного меньше, свидетельствуют показания Ю. Г. Логвинова, пожаловав­шегося приятелю на тяжёлые условия работы в тюрьме и получив­шего за «разглашение государственной тайны о порядке приведе­ния приговоров в исполнение» пятьлетзаключения. Политрук тюрьмы говорил, что в 1940 г. осуждённого ночью приводили к комен­данту УНКВД по Алтайскому краю, после чего тот скручивал за­ключённому руки за спиной, а в рот заталкивал палку, которую фиксировали верёвкой. Обеспечив тишину с помощью такого им­провизированного кляпа, комендант уводил обречённого к месту казни.

В мае–июне 1940 г. десятки работников центрального аппарата и местных органов НКВД участвовали в расстрелах почти 22 тыс. польских граждан, осуждённых решением Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г. О мастерстве, проявленном палачами, говорят данные немецкой экспертизы трупов, обнаруженных в Катыни, казни производились выстрелами в область основания черепа, при­чём, как правило, одной пулей: «Удивительное однообразие ране­ний и локализация выстрела в очень ограниченной части затылоч­ной кости позволяют заключить, что вы стрел производился ум ел ой рукой». Полгода спустя Берия специальным приказом наградил 44 сотрудника НКВД (включая известных расстрельщиков из ко­мендатуры НКВД СССР — В. М. Блохина, И. И. Шигалева, Д. Э. Семенихина) месячным окладом, а 81 чекиста — премией размером 800 руб.111

Биографии расстрельщиков говорят о том, что для комендант­ской работы привлекали как закалённых партийцев с военным опы­том, так и юнцов. Меткий глаз и твёрдая рука вкупе с крепкой пси­хикой давали палачам шанс хорошего продвижения. Красноармеец М. Р. Штаркман в 18 лет поступил сексотом в Одесскую губчека, а четыре месяца спустя стал комендантом Балтской и Вознесен­ской уездных чека. К 1947 г. он достиг вершины карьеры, став по­мощником министра госбезопасности Литовской ССР, но уже в следующем году был с позором уволен за то, что в момент де­нежной реформы сохранил от перерасчета 27 тыс. руб., принадле­жавших руководству МГБ, в том числе 3.800 руб. своих денег112. Впоследствии Марк Штаркман занимался литературной деятельно­стью.