Процесс по делу Скавениуса

На запрос о том, как в рамках Антикоминтерновского движения, которое растет и ширится и закреплено государственным актом в Берлине, должно осуществляться регулирование еврейской проблемы, разъясняют на Вильгельм-штрассе:

Учитывая тот факт, что международное еврейство следует рассматривать как прототип большевистских и анархистских учений, осмелимся выразить взгляд, что рано или поздно все государства, примкнувшие к Антикоминтерновскому пакту, займут так или иначе определенную позицию относительно еврейской проблемы».

Защитник: Вы забыли сказать, ведь Скавениус был принят Гитлером, Герингом и Риббентропом. Он рассказал им, что Дания издревле вела определенную внешнюю политику.

Обвинитель: Совершенно верно замечено. И остается только предположить, эти вышеназванные высокопоставленные особы были настолько признательны Скавениусу за его понимание датских традиций в области внешней политики, что не сочли нужным потребовать от него изменить ее.

Я не хочу сейчас проблематизировать отношение Скавениуса к посланнику Кауфману, и я не затрагиваю сейчас вопроса о сооружении стратегических дорог на датской территории по желанию немцев и с согласия Гуннара Ларсена. Я не намереваюсь вникать во все подробности дела датского гражданина Вильгельма ля Кура, осужденного по требованию Скавениуса. В нашем судебном разбирательстве, как сказал председательствующий, мы обязаны придерживаться главных линий. Я не берусь утверждать, что политика Скавениуса имела свои просчеты, нет, она в основе своей оказалась роковой для датского народа.

Мы подошли теперь к тому моменту в слушании нашего дела, когда Стаунинг заканчивал свой долгий и достойный восхищения путь государственного мужа. События последних лет подействовали на него удручающе, не хватало ни душевных, ни физических сил, чтобы противостоять политике Скавениуса. Он умер, и его пост занял Вильгельм Буль. Буль продолжал политику сотрудничества, но был глубоко не согласен с внешнеполитическим курсом Скавениуса. На правительственных заседаниях между ними происходили постоянные стычки. Но Скавениус оставался непреклонен. Он был, что в высшей степени понятно, персоной грата у немцев, так сказать их доверенным лицом в датском правительстве. Сидел в своем министерстве как за каменной стеной и не думал уходить.

Правительство Буля выступило с официальным заявлением, которое было отмечено особым, характерным для Скавениуса тоном:

«Мы не смеем оставаться равнодушными и стоять в стороне от этого (грандиозного вооруженного мятежа), ибо в борьбе против коммунизма речь идет об общих европейских интересах, затрагивающих все сферы жизни на нашем континенте. Относительно положения дел в нашей собственной стране можно сказать, что мы будем следовать политической линии, которая нашла свое выражение в законе от 22 августа 1941 года, а также в присоединении Дании к Антикоминтерновскому пакту. В дальнейшем она останется без изменений».

Приведу один простой пример из эпохи правления Буля, весьма типичный для действий этого правительства. Речь шла о том, имеют ли немцы право предавать датских граждан немецкому военному суду. На встрече с представителями прессы Скавениус заявил, что немцы пользовались международным правом Гаагских конвенций, когда они приняли в свое ведение судопроизводство в подобных делах. Вопрос передали на обсуждение в Комиссию девяти. Поэтому я прошу господина Олуфа Педерсена еще раз оказать услугу Суду и дать показания по поводу того, что произошло на этом заседании.

Олуф Педерсен: Я нашел высказывание недостойным, но Тюне Якобсен сказал, что в министерстве юстиции тоже пришли к выводу, что немцы в определенных деликтах имели право судить. Конкретно речь шла о клубе Черчилля в Ольборге. Доктор Мунк сказал, что он никогда не оспаривал мнения, что так должно обстоять дело в оккупированной во время войны стране, но Дания ведь была оккупирована не враждебной державой. Здесь имели место особые отношения согласно немецкому заявлению от 9 апреля. Тогда взял слово Скавениус: правильно, что мы оккупированы не в результате военных действий, но если провести некоторую аналогию с военной оккупацией, то министр юстиции, министерство иностранных дел и председатель Верховного суда правы в своих представлениях о доступе немцев к военному судопроизводству. На это я заметил, что в высшей степени досадно, что министерство иностранных дел, как и министерство юстиции, дали такой отзыв, ошибочный в своей основе.

Обвинитель: Ваша досада очень понятна. Но тройка в лице Скавениуса, Тюне Якобсена и Труела Йоргенсена, вместо того чтобы твердо держаться соглашения от 9 апреля, была готова проводить желаемую немцами аналогию нынешнего положения Дании с правовым положением в оккупированных странах согласно правилам Гаагской конвенции по судопроизводству. Из этого сравнения проистекало, что немцы с полным правом могли предавать датских саботажников немецким военно-полевым судам и осуждать их на смертную казнь.