Провал операции «НЕПТУН»

После освобождения было установлено, что около 7000 жителей Новороссийска были замучены в застенках гестапо, более 32000 угнаны в Германию. Таков был один из результатов кровавой деятельности зондеркоманды СС «10-а» оберштурмбаннфюрера Кристмана, которая действовала в тылу группы Клейста. То же было и в других городах. Чрезвычайная комиссия по установлению и расследованию нацистских злодеяний отмечала в своем акте, что в Краснодаре за время оккупации было замучено и расстреляно свыше 13000 мирных жителей, разрушено более 420 крупных зданий, вывезены все фонды библиотек и научных учреждений. В Майкопе было уничтожено 147 мирных жителей, в Тихорецке — более 400, в станице Белореченской — 272, в Белореченском районе — 429 человек. Палачи из зондеркоманды «10-а» только в душегубках уничтожили 6700 человек, а в городе Ейске закопали живыми 214 малышей-детдомовцев в возрасте от 4 до 7 лет[77].

Чем неотвратимее становился уход с Кубани, тем более зловещей становилась оккупационная практика вермахта. Поистине страшной стала судьба советских военнопленных. В акте, составленном после освобождения станицы Белореченской, засвидетельствовано:

«26 января 1943 года на железнодорожной станции Белореченская в двух запертых на замки вагонах сожгли 80 человек раненых военнопленных красноармейцев. 28 января 1943 г. на северо-запад за станцией Белореченской, на расстоянии 2 километров от станицы, в деревянном амбаре второй бригады колхоза «Красный огородник» сожгли 39 человек привезенных на двух автомашинах военнопленных красноармейцев... По дороге из станицы Белореченской до села Вечного пристрелено 62 военнопленных красноармейца и по дороге из хутора Кубанского до станицы Белореченской немецко- фашистскими захватчиками пристрелено 26 военнопленных красноармейцев, а всего замучено и пристрелено по этим дорогам немецко-фашистскими захватчиками 88 военнопленных красноармейцев». И это лишь у одной станицы!

Вот почему особенно зловещий смысл имеют документы 17-й армии, в которых сменивший Руоффа на посту командующего генерал саперных войск Енеке развивал планы обороны Кубанского плацдарма вплоть до зимы 1943/44 года. 30 июля 1943 года Енеке писал: «Армия в состоянии успешно оборонять нынешнюю хорошо оборудованную позицию на Кубанском плацдарме против дальнейших атак русских, если последние будут держаться в теперешних ограниченных пределах». Для усиления обороны на зиму он просил минимум две дивизии[78]. Тот же расчет «на зиму» Енеке повторил в докладе от 18 августа 1943 года, причем выражал готовность предпринять контрнаступление в двух районах — у Неберджаевской и на плацдарме, т. е. на Малой земле. Иными словами, режим оккупации, грабежа и убийств гитлеровское командование собиралось продлить на долгие месяцы.

Но это был всего лишь очередной план без учета реальной расстановки сил. После краха «Цитадели» вермахт стал перед неотвратимой необходимостью отхода. Что это означало для Кубанского плацдарма? Если в июле 1943 года 6-я армия (соседняя с 17-й) еще оборонялась на реке Миус у Таганрога и обе армии разделяло лишь Азовское море, то вскоре советские войска отбросили 6-ю армию к Днепропетровску, Запорожью и практически к Крыму. Разрыв между 6-й и 17-й армиями стал колоссальным. Неудивительно, что тот же Енеке начал поспешно обдумывать иные планы. Он предлагал совсем уйти с Кубани или на так называемую «малую Готскую позицию» у Темрюка. Клейст ответил, что уходить ни в коем случае нельзя. «Удерживать Тамань, чтобы обеспечить Крым», — таково было его мнение.

Но события развернулись иначе, чем хотелось гитлеровским генералам. В августе Южный и Юго-Западный фронты снова начали теснить войска Манштейна: Енеке пришлось отдать ему 13-ю танковую дивизию. А 14 августа Клейсту сообщили из генштаба, что Гитлер решил оставить Кубанский плацдарм — скоро, мол, придет письменный приказ...

Тут начался очередной трагикомический спектакль: генштаб настаивал на том, чтобы отвести войска Енеке, пока не поздно, Гитлер же цеплялся за любую «соломинку», лишь бы не расстаться с плацдармом, на который он возлагал столь большие надежды. 14 августа в журнале боевых действий ОКВ было зафиксировано, что в ответ на предложение об отступлении с Кубани Гитлер возразил, что «отход, видимо, не останется без политического воздействия на союзников и на нейтральные государства Черного моря». В тот же день, 14 августа, Гитлер заявил, что отход будет отложен. Но тут пришло донесение, что советские войска прорвались на реке Миус. Манштейн бомбардировал ставку паническими сообщениями. В ставку был вызван фельдмаршал фон Клейст. В этих условиях Клейст и Енеке решили подготовиться к любым вариантам. Так родились два военных документа, опять-таки носившие древнегерманские имена: «Кримгильда» и «Брунгильда».

«Кримгильда» и «Брунгильда»