Проваливай с Пангеи!

— Господин Игнатий, признаться, я вчера тоже нервничал, не иначе поддался вашему настроению. Эти эльфы, чтоб их, доставили неприятностей моим ребятам. Но сегодня всё будет совсем не так. Кто бы ни командовал варварами, сегодня он допустил ошибку. Им бы и дальше кружить вокруг нас, кусать и изматывать. Но нет, варвары решили драться. К вечеру мы сломим их волю, а завтра добьем! — в голосе Максимина звучало ликование, после неоднозначного первого дня он не сомневался, что уж сегодня-то его легионы себя покажут, тем более противник, действительно, стал действовать глупо.

— Очень на это надеюсь, проконсул. Как вы планируете использовать магов?

— Никак. Их дело держать связь и следить, чтобы противник ничего не выкинул ничего этакого. Как и любой воин, я доверяю только стали.

Бой начался в восемь, и в атаку пошли имперцы. Конрад, король Хортерии, с холма наблюдал как на позиции Запада медленно и неотвратимо надвигается фиолетово-чёрная волна имперских легионеров. Он единственный из командиров, кто не был со своими воинами сейчас. Прима с Секундой сидели за рукоятками плазмомётов. Хур Хан и, Крутояр Нордмарский и тёзка владыки Хортерии, граф Конрад ушли в глубокий рейд, а северяне по привычке заняли места в первых рядах своих хирдов.

— Внимание всем! — голос Примы слегка дрожал от напряжения. — Олаф, командуй атаку. Расчёты орудий, открыть огонь по первым когортам вражеского строя только когда между ними и нашей пехотой будет пятьсот ярдов. Используйте настройку один, после настройку два и настройку три. Вести огонь десять секунд в каждой из настроек. Как поняли?

И артиллеристы и Олаф подтвердили получение информации. Потом Прима еще минуту слушала, как конунг Железных островов отдаёт приказы командирам десятков тысяч. Те в свою очередь, командирам тысяч, а те уже сотникам. На уровне сотни радиосвязи в армии уже не было. Наконец все получили свои команды и масса закованной в железо пехоты двинулась на противника.

На фронте почти в десять миль вот-вот должно было начаться самое грандиозное сражение в истории Пангеи, и Максимин жаждал его. Ещё бы, Империя очень долго не воевала, не было достойных противников, и на первый план выдвинулись торгаши и интриганы, такие как этот Игнатий и его дружки, Фуггеры.

А тут такой подарок судьбы! Он, Максимин, сокрушит варваров и преподнесет в подарок императору ведьму, которая их собрала. И когда он это сделает, всё изменится, воины снова будут руководить империей и главным будет как раз Максимин!

Олаф же ничего не думал, он медленно шёл в первом ряду своего хирда, рядом не было ни Хроки ни дядюшки Угги: они командывали другими хирдами Железных островов. Вот он услышал по рации, что Прима дала отсечку и очень скоро пехота Запада перешла с шага на бег. Восемьсот ярдов до врага, семьсот, шестьсот, пятьсот, Олаф и его воины слышат громкий звук над головами и их обдаёт жаром, а в рядах противника начинают взрываться шары плазмы.

Три плазмомёта на милю фронта это очень и очень не много, и пехота Легиона, и её оппоненты из Федерации оперируют десятками стволов на километр, но в условиях Пангеи это практически приговор противнику.

Пехота Запада врывается в дезорганизованные боевые порядки врага и не встречая сопротивления давит, давит и давит. Плазмомёты, отстрелявшись по первым когортам в плотном строе имперцев, переносят огонь в глубину их построения, а затем еще дальше.

Максимин в ужасе смотрел как от огня и стали гибнет его армия, он смотрел и не мог произнести ни слова. Рядом что-то кричал Игнатий, но проконсул его не слышал, наконец консул с отмашкой ударил его по лицу.

— Приди в себя, недоумок! У тебя тоже есть маги! Отдай им приказ! Отдай приказ!

Но никакого приказа отдавать уже не пришлось, с летающего дерева Хурри были доставлены не только плазмомёты но и боевые дроны, тоже не много, всего пять штук, и прямо сейчас эти дроны повисли над магами Империи и принялись их сжигать лазерными ударами.

Это стало последней каплей для Игнатия, он вскочил на коня и поскакал прочь. Чуть позже его нагнал Максимин, бросивший армию умирать.

Вместе с двумя сановниками драпали порядка шестидесяти тысяч конных воинов. Очень серьёзная сила, способная на многое. Но в другой ситуации, не сейчас. Сейчас, главное что они чувствовали, был страх, сделавший из мужчин мокрых куриц.

Поэтому, когда на следующий день вся эта масса смердящих страхом людей наткнулась на конников Хур Хана, боя не получилось, получилась резня. Из которой смог вырваться только Игнатий со считанным числом своих приближённых. Максимина, этого несостоявшего триумфатора, зарубил барон Стайн. Бывшего командира лёгкой кавалерии Гюнтера простили и он, как и многие из его воинов, присягнул Бабетте.

Всего в трёхдневном сражении армия Запада потеряла около двадцати тысяч убитыми, Империя потеряла двести тысяч. Армия Примы не стала преследовать бегущих кто куда имперцев и через неделю уцелевшие легионы снова собрались вместе, встав лагерем и пытаясь хоть как-то восстановить управляемость.