Провалившийся в прошлое

Сам же Митяй отнесся ко всему спокойно, полагая, что Тане есть что и с чем сравнивать, а думать о том, чтобы гульнуть налево, ему не приходилось. В Дмитроград приехали в основном одни мужчины и им всем, кроме некоторых счастливчиков, теперь предстояло ждать весны. Князь Денис на всякий случай предупредил охотниковаларов, что за посягательство на чужих жен те будут строго наказаны, но они в этом плане куда больше боялись княгини Ольги, ведь та могла запросто завязать сдерживающий узел на кого угодно, хоть на носорога. Теперь, когда у большой матери имелись при себе говорящие камни и не у нее одной, она превратилась в очень грозную ведлу. Правда, ведла эта беспрекословно подчинялась одному единственному человеку, Митяю и вот почему. Все восемь ведл с говорящими камнями, почемуто решили, что раз он их им дал, то значит может, даже не отбирая, просто лишить камни силы, а это было даже пострашнее, чем лишиться чего угодно. Поэтому дисциплина сначала в обозе, а затем в Дмитрограде была железная. Через три дня после прибытия в Дмитроград, две родственницы и подруга Ольги сели в Шишигу, к которой прицепили лодкотелегу, и Игнат вместе княжичем Михаилом, отвез их в Новокубанск.

Игнат обернулся за неделю, привезя с собой четыре дюжины олродов. Митяю требовались рабочие руки и эта поездка оказалась весьма своевременной и не последней. В феврале месяце началась такая оттепель, что даже реки местами вскрылись. Зато это позволило начать большое строительство на добрых полтора месяца раньше и первым делом он собрал из чугунных отливок здоровенную, прямоугольную трубу длиной в двадцать пять метров и, собрав большую толоку, они всей толпой опустили ее на гранитное дно Нефтяной, на месте выхода нефти, и обложили ее под водой здоровенными каменными блоками. На нижней части трубы Митяй сделал широкие полки, покрыл их нижнюю часть двадцатисантиметровым слоем мастики и поскольку нефть изпод земли вытекала довольнотаки теплая, то под весом трубы и каменных блоков та должна была, нагревшись, заполнить собой все неровности и устранить возможные протечки. В верхней части трубы он устроил широкое сливное отверстие и перекрыл ее металлической крышей. Вся конструкция возвышалась над рекой почти на семь метров и уже довольно скоро в большое нефтехранилище сначала потекла нефть с водой, а затем уже и чистая. Через неделю, открыв задвижку в самом низу, нефтяники осторожно слили воду и вскоре навсегда забыли о том, что такое нефть чуть ли не пополам смешанная с водой.

О строительстве нового нефтеперегонного завода речи пока не шло, но гончары изготовили еще два керамических самовара и первым делом улучшили качество бензина. Параллельно с этим Митяй построил в феврале, прямо на красных глинищах, кирпичный завод с настоящей туннельной печью, огороженный высоким забором, он находился в двенадцати километрах от стены, на другом берегу Нефтяной, и уже в середине марта тот начал выдавать продукцию, очень нужную для строительства домов и новых цехов. Теперь у него имелось под рукой четыреста двадцать пар рабочих рук, не считая женщин и детей, так что работа продвигалась быстро, а вот обучение не очень, но и Митяй не стоял на месте и часто читал лекции своим новым друзьям. Хотя работы было невпроворот, он не вводил никакой потогонной системы, но сам ушатывался в хлам, пусть уже не физически, а скорее морально. Всетаки ему было тяжело без Тани. В литейке и в кузнице работа шла чуть ли не в ритме стахановского вальса. Митяй начал строить водяную Шишигу, а к ней в довесок еще и большую баржу. Оба судна, одно восемнадцати метров в длину, а другое тридцати двух, строились из дерева, причем довольно странным образом, кверху днищем, а рядом с ними изготавливалась стальная, паяная обшивка корпуса из стали пятимиллиметровой толщины. Увы, по другому он построить суда не мог. Паять швы обшивки на дереве - устроить пожар. Проще нахлобучить изготовленную стальную обшивку, подняв ее за ребро, проходящее по середине, талями, посадить на мастику, а потом прикрутить к рангоуту с деревянной обшивкой длинными болтами.