Провалившийся в прошлое

Собрав каркас лодки, они поставили его на бок и, еще не нашивая борта, первым делом обшили днище длинными, шпунтованными, сухими дубовыми досками толщиной в пять сантиметров. Ничего не попишешь, днище должно быть прочным. Еще когда Митяй только сколачивал вместе с Таней каркас лодки, то, немного подумав, сразу же, как только лодка легла своим просмоленным днищем, с набитыми на стыки досок рейками, на стапель, он сложил в трюме из огнеупорного кирпича, на стальной плите, положенной по самому центру, небольшую печь с чугунной плитой и дверцей. Все равно Танины соплеменники устроят в ней зимой очаг и обязательно ее спалят и, не дай Бог, при этом сгорят еще и сами. Подняв круглую трубу, изготовленную из шамота, выше уровня палубы, перед тем, как сколотить из досок надстройку, Митяй сложил вторую печь и лодка мигом превратилась еще и в большой двухэтажный дом на колесах, способный вдобавок ко всему плавать по воде. Так что это получился еще тот монстр, но он им очень гордился, а Таня так и вовсе чуть ли не ежеминутно визжала от восторга, хотя вся и извозюкалась черной мастикой. Да, лодка у них в конечном итоге вышла просто на славу и если ее на зиму обложить для утепления еловыми лапами, да, натаскать их еще и под днище, чтобы там не гулял ветер, то из нее получится отличная общага человек на сорок, а то и все пятьдесят, о чем Митяй сказал Тане и ему заранее стало дурно, когда он представил себе, какая в ней будет стоять вонизма.

Зато то, как будут переть эту махину через пампасы Танины кореши, его совершенно не волновало, пусть хоть впрягают в нее мамонта или пару шерстистых носорогов. Когда это чудовище с черными от гудрона бортами, поставленное на колеса, способное спокойно принять на борт две Шишиги, было готово, Митяй принялся загружать в его трюмы залитые парафином горшки с тушенкой и обматывать их оставшимися у него мехами и выделанными кожами, чтобы не побились, а также веревками. В общем он не просто делился с Таниными соплеменниками припасами, а отдавал им почти все и даже смотался в лесостепь, чтобы завалить троих носорогов, после чего они целую неделю сварили огромное количество тушенки. Девушка, помогавшая ему загружать лодку, глядя на это, чуть не плакала, а когда Митяй, почесав в затылке отдал еще и почти всю оставшуюся соль, большие емкости с готовой крупой и подсолнечным маслом, у Тани на глазах заблестели слезы. Отдавал он охотникам даже десять пар сапог, но их он как раз и стачал специально для этого. При этом он поработал еще и суперкарго, а заодно объяснил Тане, сколько всего груза может взять на борт лодка и даже специально прибил к бортам тонкими и не слишком длинными гвоздями, чтобы не пробить, ватерлинию, после чего отбуксировал лодку Шишигой на Митяйку, эта речка хотя была широкой и полноводной, имела плавное, величавое течение, а потому они не рисковали отправиться в долгое путешествие до самого Азовского моря.

На Митяйке они и провели ходовые испытания не такого уж и маленького судна, под полной коммерческой нагрузкой и Митяй научил девушку грести веслами, грести можно было только находясь внутри надстройки, а также работать длинным шестом с кормы. Помимо восьми дубовых весел он выстрогал еще и шесть длинных, десятиметровых шестов. Колесная лодка прекрасно вела себя на воде, но удивила его тем, что имела примерно на треть большую грузоподъемность, чем он предполагал. Митяй, поначалу, не понял, с чем это связано, а догадавшись, громко рассмеялся и даже хлопнул себя по лбу, лодку ведь они построили из сухого дерева и даже ее мощный дубовый каркас вышел не таким уж и тяжелым. Хотя лодка и получилась у них устрашающая на вид, по воде она двигалась очень легко, а на земле, на ровной поверхности, изо всех сил налегая на брусья, вставленные в пазы под днищем, они даже вдвоем смогли стронуть ее с места и прокатить метров двести, пока Митяй не приказал остановиться. Они же в концето концов не бурлаки, по пьяне вытащившие баржу на берег и не заметившие этого Заставлять лодку двигаться по воде с помощью весел, всетаки малость полегче. В общем если охотники того очень захотят, то дотолкают ее до стойбища, а они обязательно захотят, поскольку Таня наверняка найдет для этого какиенибудь особые, убедительные ведловские слова и выражения, но это Митяя уже не касалось.