Провалившийся в прошлое

Дав колесу покрутиться пару суток, а оно за это время окончательно приработалось и потому исчезли последние вибрации, Митяй опустил вниз деревянную задвижку и как только напор воды резко ослаб, колесо, покрутившись минут пять, остановилось. На второй конец оси, который оставался квадратным, он насадил ещё одно колесо, на этот раз сплошное, целиком сбитое из толстенных дубовых досок в два слоя, но диаметром поменьше, всего в двенадцать метров, имевшее почти такой же вес, что и водяное, для равновесия. От него, через деревянную зубчатую передачу, прямо на холм тоже шел по второй эстакаде дубовый вал точно такого же сечения, но длиной в семнадцать метров. С приводящей стороны на него было насажено колесо диаметром в три метра, усеянное, как и большое колесо, точёными дубовыми цилиндрами зубчатой передачи. Их диаметр был двести десять миллиметров. Детали большего диаметра просто не влезали в настольный токарный станок Митяя. В итоге у него получился первичный повышающий редуктор из дерева, но к нему прилагался ещё один. В конечном итоге он делал воздуходувную машину почти четыре месяца и извёл таки на неё все свои гвозди и глухари, но зато деревянный, двенадцатилопастной циклон диаметром в десять метров, нагнетал воздух с такой силой, что чуть ли не сдувал его с ног. Правда, выл он, как скаженный, но Митяя это нисколько не смущало и за два дня до нового года он принялся строить из брусьев, досок и кирпича металлургический цех, а феврале ноль второго года приступил к кладке домны, причём строил её очень расчётливо и так как опять заготовил большую часть строительных материалов заранее, работа шла быстро.

Сначала Митяй сложил мощный фундамент, затем, когда тот схватился, в цеху он постоянно поддерживал плюсовую температуру, зима и в этом году снова выдалась довольно мягкой, сложил из красного кирпича, со всеми пазухами и отверстиями, тело домны со стенками толщиной в метр двадцать. Её внутренний диаметр он сделал в самом широком месте три с половиной метра, а высоту она имела в двенадцать метров. К ней он пристроил с каждого бока по два контрфорса и по две мощные, квадратные колонны, чтобы установить наверху большую загрузочную площадку. Да, домна отняла у него сил и времени даже больше, чем строительство дома, но дело того стоило и хотя у Митяя нашлось не так уж и много материалов по чёрной металлургии, он был полностью уверен, что она даст ему металл в том количестве, в котором он ему понадобится. Перед домной он выкопал и облицевал кирпичом большую литейную яму, которую перекрыл толстыми дубовыми досками и застелил кирпичом, отформовал и обжог множество огнеупоров нужной формы и размеров, изготовил длинные воздуходувные трубки из белой керамики, установив их на деревянных конструкциях так, чтобы к домне можно было спокойно подойти и уже в начале апреля, после огородов, сложил воедино все детали футеровки, после чего принялся собирать керамический воздушный трубопровод.

В качестве раствора он применял нежгущуюся глину и футеровку уложил в домне так, что между нею и кирпичным корпусом получился промежуток толщиной в десять сантиметров, заполненный этой светло-серой глиной. После этого домна целых три месяца сохла, а Митяй изготавливал парафиновые модели, по ним формы из огнеупоров, проверял их парафином на точность, жег уголь, дробил кувалдой гематит и известняк и затаскивал шихту в деревянные бункеры под крышей. Всего он приготовил двадцать девять тонн руды, из которой можно было отлить четырнадцать с половиной тонн чугуна. Попутно он сложил факельную мартеновскую печь для переплавки чугуна в сталь и хотя для этого ему пришлось перелопатить кучу гальки, чтобы набрать доломита для футеровки, а затем помучаться, чтобы наколоть из него молотком и зубилом кубиков. Шестнадцатого июня, рано утром, он приступил к загрузке шихты в домну, начав с берёзового угля, а через сутки зажег его и домна задымила. В нижнюю треть домны, под углом шестьдесят градусов, через трубы из огнеупоров с жутким рёвом било пламя четырёх мощных горелок с воздушным надувом. Может быть именно поэтому уже всего через шесть с половиной часов после начала плавки, из домны, в огнеупорное корыто, стоящее на деревянной тележке, обмазанной глиной, полился раскалённый, чуть ли не добела, шлак и Митяй, выждав полчаса, аккуратно пробил лётку.