Провалившийся в прошлое

– Всех твоих муганов и тавух нужно зарезать на мясо. Они только едят и делают навоз. Митяй улыбнулся и возразил ей:

– Много ты в этом понимаешь. Часть муганов я скоро зарежу, а тавухи дадут нам много козлят и как только они немного подрастут, то всех тех, которые на нас бросаются, мы зарежем и у нас будет мясо и отличные шкуры. Но самое главное, скоро у нас будет молоко и сыр, а это очень вкусная и полезная еда. Ты же любишь вкусную еду, от которой не болит живот? Ничего, я ещё коров заведу и лошадей. Вот тогда всё будет просто зашибись.

Они пошли кормить свиней и коз, а у Митяя завёлся в душе червячок сомнения и он стал подозревать, что ведла Танша засланный казачок, Мата Хари каменного века, но не стал по этому поводу ни возмущаться, ни рефлексировать. Наоборот, он принялся заново вспоминать анализировать всё, что узнал от Танши, хотя узнал и немногое. В принципе ему стало ясно, что он ни хрена не знает о каменном веке, как и все палеонтологи вместе взятые, и всё то, что им удалось раскопать, они неправильно интерпретируют. Зато с другой стороны у него после этого разговора сложилось впечатление, что басни о древних знаниях имеют под собой вполне реальную основу. Танша вовсе не была такой дикой лошицей, как он думал о людях каменного века раньше, её пытливому уму, отличной памяти и сообразительности мог позавидовать любой человек двадцать первого века, причём не обычный, а избравший для себя профессию учёного. Девушка прекрасно ориентировалась в своём мире и знала о нём всё, чтобы выжить, не имея ничего такого под рукой, что могло бы уровнять её шансы при встречи с дикими хищниками, а их здесь вполне хватало и стать для кого-то завтраком или обедом, не составляло никакого труда. Чего стоили одни только махайроды, а ведь в лесостепи и горных лесах водились ещё и огромные пещерные гиены, хоть и падальщики, а всё же очень опасные хищные твари.

Митяй не уставал поражаться тому, насколько сообразительна была ведла Танша и каким быстрым, пытливым умом она обладала. Однако, больше всего он удивился, когда узнал, что в лексиконе её народа имеется слово ведабу, очень созвучное русскому ведать и означавшее – научи, расскажи, покажи, объясни, а также слово ведар – учитель, рассказчик, знающий человек, человек видевший что-то очень важное. Когда они ещё только начали активно общаться, занимаясь всяческими домашними делами, которые являлись для девушки самым настоящим откровением, именно слово ведабу велда Танша произносила вслух чаще всего. Правда, с небольшой поправкой на ветер, лишь тогда, когда дело касалось, так сказать, классической женской работы: обработке кож, прядению шерсти, плетению прочных шнуров и так далее. Очень интересовали её способы приготовления пищи и многое другое, что Митяю приходилось делать по хозяйству, вплоть до стирки и глажению белья, пока ещё не истрепавшегося в хлам. А вот ко всяким чисто мужским делам, гончарному и кузнечному, столярным работам, рытью канав лопатой и прочему строительству, она относилась хотя и с интересом, но всё же довольно прохладно и не вопила истошно «Ведабу!», если видела что-то новое и очень интересное для себя. Стоило же только Митяю взять в руки иглу или шило, как её было не унять.

Когда он взялся тачать обувь из прочной кабаньей кожи, проваренной в гудроне с подсолнечным маслом и канифолью, а потому водостойкой, да, ещё и с лайковой подкладкой, чтобы высокие ботинки было приятнее надевать на ноги, ведла Танша чуть наизнанку не вывернулась. Она исколола себе все пальцы толстой иглой в кровь, но всё же научилась делать ровные стежки на тех кусочках кожи, которые давал ей ведар. Сам Митяй работал не спеша, прекрасно понимая, что спешка нужна только при ловле блох. Поэтому и две пары высоких бутс на толстой, четырёхслойной, клееной подошве, проклёпанной медью для вящей прочности, с бронзовыми квадратными шипами на подошве и каблуках, медными накладками на каблуках и пятках, получились у него на загляденье. Да, бутсы у него получились немного тяжеловатые, зато обещали быть очень носкими и в них можно не бояться не сильно глубоких луж потому, что так были пошиты их языки, сапожком. Ну, а если ими дать какому-нибудь козлу меднёным носком по яйцам, тот мигом станет козой. Они прочно фиксировали голеностоп и потому страховали ноги от вывихов, но самое главное, Тане в них было очень удобно ходить и бегать, не опасаясь ни мелких луж, ни крупной гальки, ни змей. Таня, до этого дня не имевшая никакого понятия об обуви, но знавшая, что Митяй шил эти бутсы специально для неё, буквально влюбилась в них, едва только он обул её в эту армейскую, проклёпанную медью, обувку и была готова лечь в башмаках спать, но суровый ведар строго указал рукой на полку с обувью.