Провалы во внешней политике России. От Венского конгресса до Минских соглашений

Дипломатии Горчакова характерны частые колебания: «Война неизбежна, но наша задача – ее ограничить». Такой подход вылился в неудачу во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов и участия Горчакова в Берлинском мирном конгрессе по ее итогам. Сам Горчаков писал царю: «Этот конгресс – самая черная страница в моей карьере».

Так что дипломатия (внешняя политика) колебаний и полумер – это тоже Горчаков. Может, и поэтому козни противников в те годы нередко заставали нас врасплох.

О пагубных колебаниях Горчакова свидетельствует и его ближайший советник Александр Жомини, писатель, основатель Русского исторического общества, по существу изготовитель депеш и циркуляров А. Горчакова (об этом красноречивом обстоятельстве свидетельствует дипломат Михаил Константинович Ону – зять барона Жомини). Однажды Жомини вынужден был обратиться к военному министру Д.А. Милютину с просьбой: «побудить Горчакова действовать энергичнее в преддверии неизбежной Русско-турецкой войны». Об особенностях таких дипломатов, как Горчаков, – дипломатов ради дипломатии, – писал Лев Толстой: «Он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было все равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги его ценились, кроме письменных работ, еще и по искусству обращаться и говорить в высших сферах». Есть и сейчас дипломаты, для которых искусно составленная нота, депеша и т. п. есть сама по себе цель. Основателем этой «традиции» можно уверенно назвать князя Горчакова.

Замечено, что многие дипломаты, будучи умными, не обладают, однако, нужной для дипломата самоуверенностью и апломбом. А вот у Горчакова, по свидетельствам современников, апломба и тщеславия было «выше крыши». Конечно, сказывались княжеское происхождение, близость с императорской семьей и с самим Пушкиным.

Спектр оценок Горчакова современниками: скептицизм – восхищение – осуждение. Все вперемешку.

Считается, что в том же польском кризисе 1863 года Горчаков проявил себя блестяще как чистый дипломат – не допустил вмешательства Западной Европы в «спор славян» одними депешами. Впервые в истории дипломатии газеты России и Европы печатали их на первых полосах как образцы дипломатического стиля высшей пробы. Хотя есть основания предполагать, что намерения о вмешательстве были не очень реальными. Ну и совсем забываются жесткие и оперативные действия военных во главе с генерал-губернатором царства Польского графом М. Муравьевым по подавлению восстания польских сепаратистов.

Играть в международных делах по правилам, которые уже никто не соблюдает, бессмысленно и себе дороже. Но так нередко поступал Горчаков. Подобным образом поступают и до сего времени его последователи. Из высотки на Смоленской площади можно услышать, мол, мы будем поступать по правде, добросовестно и нашим оппонентам станет неудобно быть вероломными. «Простота хуже воровства», – говорят в таких ситуациях. Тут одно из двух: или не садитесь играть с дьяволом, или играйте по его правилам. Жизнь подсказывает, что играть нужно только с выгодой для себя.

Игра без правил – путь к войне. Конечно, нередко война – это часто результат действий с непреднамеренными последствиями. Но сюда не относятся войны Германии во времена Бисмарка и Гитлера. Это войны по плану. Иногда это фанатичное следование за национальной идеей. Например, войны России с Турцией начинались под предлогом защиты христиан Востока от басурманов. При этом подспудным желанием (той самой национальной идеей) было стремление вытеснить Турцию из Европы и лишить ее возможности безраздельного контроля черноморских проливов. Дважды в XIX веке и дважды в XX веке мы были близки к этой цели (в 1829 и 1878 годах; в 1916 и 1945, 1953 годах). И каждый раз с подачи Англии турок спасали европейские державы. Только в 1953 году Хрущев сам отказался от размещения военной базы на ДАРДАНЕЛЛАХ. И лишь потому, что это было связано с решением Сталина. Теперь в XXI веке ситуация иная. И она побуждает нас дружить с Турцией.

– Нет ничего интереснее, чем разбирать поступки замечательных личностей прошлого. Но вы упомянули о взглядах Путина на внешнюю политику нашего времени, и мне интересно узнать – как на этом фоне смотрятся современные деятели российской дипломатии. Недавние министры Козырев, Примаков, Иванов. Ну и, конечно, действующий министр Лавров. И, может быть, в сравнении со своими именитыми предшественниками?