Проверяя Сенатора

мое имя на ее губах, в то время, как она стонет в экстазе. Я хочу раздвинуть ее ножки на

этом столе и смаковать ее киску на завтрак. Я достаю свой телефон и делаю фотографии

ее частично раздетой. Я массирую изгиб ее задницы и фотографирую! Делаю еще один

снимок.

– Это мое, – резко произношу я, показывая ей, как мы выглядим. – У тебя есть что–то

сказать... как тебе? Я мог бы трахать и фотографировать тебя.

Ее губы медленно открываются и ее полупрозрачные голубые глаза темнеют.

– Пожалуйста, – шепчет она и я чувствую, как дрожь проходит сквозь ее тело. На этот раз

она не сражается со мной ожесточенно.

– Снимок и еще один, – Раздвигая бедра, она притягивает мою руку вниз к кусочку

кружева у нее между ног.

– Ты еще не достаточно послушная. Я хочу, чтобы ты умоляла, Кса.

– Пожалуйста, Бен. Сфотографируй нас и трахни меня жестко.

– Это не мольба. – Я наклоняюсь к ее заднице и звонко шлепаю. – Перестань. Играть. В

игры.

– Мастер, умоляю. Научите меня. Возьмите меня. Трахните меня жестко.

Ее голос и тело такие сладкие – все вместе олицетворение красоты, и я зарываюсь лицом в

ее шею, наслаждаясь ее мягкостью.

– Я хочу тебя, – Я не кусаю ее, а наоборот оставляю синяк на ее коже, испытывая чистое

желание. Эта женщина заставляет меня быть нежным. Небольшой искаженный образ

вспыхивает в моем мозгу. Я не реагирую. Я провожу пальцами по упругой плоти ее

живота – в моем мозгу вспыхивает искорка жестокости. На этот раз намного ярче –

воспоминание из детства возникает с запахом едкого дыма и боли. Я не могу отогнать

прошлое. Унизительные образы выбираются из скрытых уголков моей памяти, когда я

ослабляю бдительность. Сжав челюсть, я заставляю себя перестать чувствовать. Что–

нибудь абстрактное. Существует только мое тело и тело Кса, в качестве моей сабы.

– Еще, – просит она и я впиваюсь пальцами в ее плоть, кусаю за шею, чувствуя горькое

облегчение от ее крика.

Я делаю еще фото, двигаясь пальцами по ее влажности. Господи, это настоящая пытка. Я

жажду ее. Становится все труднее и труднее противостоять тому, что я чувствую, когда я

рядом с ней – я не могу выбирать, какие эмоции заглушить. Отодвигаясь от нее, провожу

рукой вниз по ее бедру, видя, как она ложится на стол, повинуясь мне. Полоска кружева

между ее ножек – так заманчиво меня дразнит, я отодвигаю ее в сторону, и делаю еще одну

фотографию с анальной пробкой.

– Так хорошо, – шепчет она.

– Ты принадлежишь мне. Скажи это!

– Я твоя. Вся твоя.

Она приподнимает бедра и я вынимаю пробку, фотографирую! Ее зад открыт, ее розовая

плоть будто приглашение, и мой член впивается в ширинку. Щелк! Щелк! Я делаю

несколько фотографий подряд, как я трахаю ее задницу своим пальцем.

– Это то, что я хочу. Ты. Открытая. Вся для меня.

– Бен. Пожалуйста. Ты мне нужен.

– Не сейчас! – отвечаю я сурово, не столько для нее, сколько для себя.

Я касаюсь кончиком пробки бОльшего размера ее дырочки и она изгибается. Вот так. Моя

саба такая отзывчивая. Мне нравится медленно вставлять пробку в ее задницу, затем

доставать ее, вставлять и доставать. Я подношу свою руку к ней и проталкиваю ее в ее

открытые пухлые губки, чтобы она слизала свое возбуждение с моих пальцев.

– Ты разрешишь мне фотографировать тебя... твою мокрую киску... так как я хочу.

– Да.

Я переворачиваю ее на столе, разводя ее колени в сторону.

– Покажи мне то, что принадлежит мне.

Откинувшись назад, она раскрывает губки своей киски для меня. Щелчок, я делаю еще

один кадр. Она розовенькая и скользкая – ее клитор словно набухший комочек нервов. Я

нажимаю подушечкой своего пальца на него, сильно потирая, и она вскрикивает от боли и

удовольствия. Этот звук – это чистая Нирвана.

Я нажимаю сильнее и спрашиваю:

– Тебе нравится, когда я играю с твоей задницей? Когда я фотографирую тебя?

– Очень, – шепчет она, потираясь об мои пальцы. – Пожалуйста, Мастер!

Я хочу трахнуть ее. Жестко взобраться на нее и пометить ее как животное. Прямо здесь.

Прямо сейчас. Но, б*дь, у меня от нее едет крыша и это не должно продолжаться. Она

права насчет меня – мне плевать на правила. Как–то мне нужно прочертить линию, и не

пересекать ее, когда дело касается ее. Обуздать свой неуемный голод. Вот в чем суть этого

урока. Чтобы я не пал в очередной раз перед ее колдовством.

– Вот и все на сегодня, – говорю я холодно и в награду слышу ее мягкий вздох. Но эта

награда – пустая. Все, что я хочу – передо мной, это моя необузданная саба.

***

Бен сыплет проклятьями, затем наклоняется и целует меня в губы. Я выгибаюсь рядом с

ним, прижимаясь животом к жесткой выпуклости его члена. Закусив губу, я хватаюсь за

стол, постанывая, когда он поднимает меня.

– Вперед. Я буду ждать тебя внизу. . скажем, через десять минут, – хладнокровно

произносит он, дергает подол моей юбки вниз, опуская ее с моей талии.

– Внизу, – я повторяю за ним, все еще находясь в сексуальном опьянении после того, как я