Проверка боем

– Значит так, парни. – Покосился Ярослав на дверь, намекая на секретность разговора. Тут же один из аспирантов осторожно проверил, не подслушивает ли кто, и успокаивающе кивнул. – Значит так. Вчера утром войска Новороссии перешли границу Афганистана с целью выдворения остатков могольских отрядов и присоединения Афганистана, Туркестана и прочих ханств к Новороссийской Индии. Судя по тому, что орудийной канонады мы не слышали, наступление идет привычно быстро, по сто-двести верст в день, если не больше. Завтра в Пешавар прибывает колонна нашего нового поиска в составе сорока грузовиков и двух боевых машин.

– Однако! – удивился самый молодой из аспирантов, Александр Гумбольдт. – Это целый батальон! Мы что, воевать будем?

– Не прерывай. В колонне для охраны придан один взвод, остальное содержимое грузовиков – горючее, вода, продукты, запчасти и особо важный груз. Взрывчатка. Закройте рты, новейшая взрывчатка, без взрывателей она горит, а не взрывается. От выстрела не взрывается и не детонирует от взрыва. Особо мощная и секретная. Потому официально везем запасы горючего для войск. Чтобы аборигены не воровали, не вздумайте ляпнуть, что там вода или пища! – Ярослав взглянул на посмурневшие лица своих парней, загоревшие до черноты скулы и лбы на фоне белых, недавно выбритых щек и подбородков. – Наше задание простое и очень важное. С помощью взрывчатки пробить удобную дорогу до Средней Азии, в Бухару, Самарканд и так далее. Наметить и расчистить десяток взлетных полей для транспортных самолетов. Повторяю, мы только пробиваем дорогу направленными взрывами, расширяем караванные тропы и убираем нависающие скалы. На все дается месяц, от силы полтора. Чтобы через сорок пять дней от пешаварской взлетки можно было с пересадками добраться до Астрахани или до русской Сибири.

– Почему мы, а не технари?

– Технари идут за нами, они будут расчищать взорванные нами проходы, выравнивать полотно дорог, обустраивать откосы и сливные канавы, заселять взлетные поля и строить все, что нужно. У нас попутная задача – изучение геологических перспектив Гиндукуша. Четкой цели нет, никаких предварительных данных по залежам не имеется. Полная свобода, все, что найдем, – наше! – Малежик улыбнулся, как сытый кот. Он давно не получал возможность такого свободного поиска, когда глаз не выбирает заказанный начальством результат, а наслаждается комплексным изучением незнакомых гор. – Считайте, парни, повезло нам здорово! Настоящие первооткрыватели станем, эти горы до нас никто не изучал. А руководство Новороссии намерено Афганистан захватить всерьез и надолго, так, чтобы все горы изучить и все ископаемые выбрать досуха. Работы здесь развернутся, как чувствую, на уровень серьезнее, чем в Европе. Индусов рядом много, мусульман недовольных для каторжных работ хватит надолго. Заводы по переработке руды в горах строить одно удовольствие, уголь мы быстро отыщем. Никаких муссонов или сезонов дождей, всегда сухо и тепло.

– Так вывозить отсюда рудный концентрат в копеечку выльется, – недоуменно высказался один из парней. Чай, экономику все изучали.

– Отчего же? Местные рабочие раз в десять меньше зарабатывают наших, на Острове. Чугунку кинуть верст на двести-триста недорого встанет, железо-то мы для чего искали? Почвы здесь твердые, насыпь минимальная понадобится, шпалы за сто лет не сгниют, прямую дорогу мы с вами взрывчаткой пробьем. От берега Инда до Кабула, к примеру, по прямой меньше трехсот верст. Или немного дальше, если сразу до судоходной Амударьи чугунку протянуть; рабочих рук ныне хватает, денег тоже, производство рельсов наладят за год. Тогда Афганистан будет настоящим мостом между Индом и Амударьей, между русской Индией и русской Средней Азией. Пусть афганцы добывают у себя руду, делают концентрат и по чугунке вывозят к берегам Инда. Там ее и будут плавить в слитки, в прокат, в те же рельсы, чтобы на север до Московской Руси добраться.

Тогда Оттоманская империя и Персия окажутся в русском кольце со всех сторон. В Европе Русь с нами почти граничит, через Западный Магадан и Польскую империю. Да в Азии соединимся с Московской Русью, выйдем к Южному Уралу. Там я давно хотел побывать, мечта геолога, братцы. – Малежик улыбнулся в предвкушении свободного поиска в тех сказочно богатых местах. – Урал, ребята, настоящая шкатулка с драгоценностями. Железо, золото, изумруды, редкоземельные металлы, уголь, нефть – все, что душа желает! Говорят, на южном Урале есть гора Магнитная, почти чистый магнетит высокого содержания. Павел Аркадьевич, наш преподаватель в Магаданском университете по истории и географии, рассказывал, что в горах Гиндукуша и Памира, в затерянных долинах, есть настоящие озера из ртути, асфальта, что местные жители веками добывают урановые руды, которые подмешивают в краски для свечения в темноте. А мы этот уран пятый год в Центральной Африке ищем, в непроходимых джунглях. Вот так. А ты – дорого! Тут, брат, политика с экономикой связаны намертво. Это наше будущее!