Проверка на прочность

– Кто рано встаёт, тому Бог даёт! – прошептала я, жмурясь от удовольствия.

Вот о чём мне мечталось целый год! Жаркое солнце, бесконечное небо над головой и море – огромное, живое! Какое всё-таки счастье – лежать на тёплом камне, ногами весело бултыхать в воде и сквозь прищуренные глаза наблюдать за полётом чаек. И слушать шёпот набегающих волн. Об одном только печаль – широкий валун вполне вместил бы на удобном лежбище двоих, меня и ещё… Нет, об этом сейчас думать не буду. Машка сказала – отдыхай, значит, надо отдыхать. Бабуля всегда нам твердила: не можете изменить ситуацию – научитесь получать от неё кайф. А я и кайфую, пусть даже в одиночестве. Когда ещё можно будет себе такое позволить? Рука моя невольно легла на живот. В ближайшее время, улыбнулась я, точно не удастся. Ничего, родится Ванечка – а я была уверена, что будет мальчик! – и следующая наша поездка в Гурзуф состоится уже в совершенно ином составе…

– Твою ж мать! Ублюдок несчастный, куда тебя понесло? – раздалось внезапно совсем рядом. – А ну, вернись! Кому сказала, маленький паршивец!

Вздрогнув, я распахнула глаза. Половина моего тела была в тени, которую отбрасывала высокая, худая и, судя по всему, весьма желчная женщина. Я проследила за направлением её гневного взгляда. И поморгала хорошенько. Это что такое, это она на того карапуза орёт, что ли? У самого берега, радостно повизгивая, как выпущенный на свободу щенок, шлёпал по воде крепыш, по виду не старше трёх лет. В белых трусиках и с торчащими в разные стороны рыжими кудряшками. На крик он не обернулся, будто и не к нему вовсе обращались. А может быть, правда не к нему? Я с недоумением уставилась на неприятную особу.

– Вот зараза! – тётка, заметив мой взгляд, обратилась ко мне. – Весь в своего папашу! Тоже негодяй, каких свет не видывал! Обрюхатил и свалил, а мне теперь расхлёбывай! Васька, сволочь такая, ну ты у меня сейчас повеселишься, сукин ты сын!

Она негодующе потрясла кулаком и устремилась вперёд. Я слегка напряглась и даже с валуна соскользнула, чтобы быть наготове. Как бы не пришлось ребёнка спасать от полоумной мамаши!

Не пришлось.

Мальчишка развернулся в тот момент, когда между ним и тёткой оставалось метра три. И не просто развернулся, а завопил при этом совершенно немыслимым голосом, похожим больше на дельфиний свист, чем на детский крик.

– У-и-у-а-а-а-а!

Весь пляж вздрогнул, море забурлило. Тётка же резко остановилась и, зажав руками уши и зажмурившись, замерла. Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу. Объёму детских лёгких мог позавидовать сам Паваротти, тонкая нота была такой длины и такой силы, что мне самой захотелось забиться под валун или прибить чем-нибудь обладателя чудесного голоса.

К счастью, всё когда-нибудь кончается. В наступившей через несколько минут тишине ясно послышался мощный выдох – люди зашевелились, с опаской отодвигаясь от эпицентра событий. Одна парочка даже быстренько дала дёру, в секунду подхватив вещички и устремившись наверх, к выходу. Я перевела дух.

– Вот я тебе сейчас задам! – ожившая мамаша опять ринулась в бой.

– У-и-у-а-а-а-а!

Да что же это такое! Интересно, а на моего Ванечку это никак не повлияет? Я успокаивающе погладила живот.

– Ч-ш-ш, мой родной, не бойся, мама рядом…

– Засранец! – в очередной паузе тётка быстро сграбастала ребёнка и потащила назад. Тот пытался вырваться из жилистых рук мамаши, но, слава богу, больше не орал. Отдыхающие с облегчением проводили рыжего сорванца взглядом и громко выдохнули во второй раз, когда странная семейка покинула пределы пляжа.

– Уф-ф-ф!

Море успокоилось, солнце засияло ярче, люди оживились.

– Мда, – сказала я вслух, качая головой. – Вот это воспитание!

Вот что, спрашивается, вырастет из человека, который с детства слышит в свой адрес такие выражения? Он ведь в конце концов станет им соответствовать! Не-е-ет, наш Ванечка совсем в другой атмосфере жить будет, уж мы-то с Захаром постараемся!

Я взглянула на экран мобильника – двенадцатый час, не пора ли зайти в тень? Полуденное время суток – самое опасное, не долго и кожу опалить, и никакой защитный крем не поможет! Я потянулась было к полотенцу, расстеленному на валуне, но отвлеклась на какой-то яркий мазок, блеснувший в море. И приложила ладонь ко лбу – солнце светило прямо в глаза. Даже не знаю, что привлекло моё внимание к белой лодочке, плывущей к берегу. Ничего странного в этом событии вроде бы не было, разнообразные плавающие средства курсировали по морской глади постоянно, но какое-то щекочущее чувство вдруг возникло во мне. Может быть, фигура человека, налегающего на вёсла, показалась мне смутно знакомой? Не знаю. В ясные мысли мои ощущения оформиться не успели. Я просто стояла и смотрела на подплывающее судно, позабыв о том, что собиралась переместиться в тень.