Провидец Энгельгардт

И всё-таки не всякую бабу можно купить, и если ею владеет настоящее чувство, она верна человеку, которого любит:

«Что же касается настоящего чувства, любви, то и баба не только ни в чём не уступит чиновнице, но даже превзойдет её. Я думаю, что тот, кто не знает, как может любить деревенская баба, готовая всем жертвовать для любимого человека, тот вообще не знает, как может любить женщина».

Наверное, именно эта фраза для некоторых исследователей послужила лишним доводом в пользу того, что у Энгельгардта была в деревне другая, гражданская жена, точнее, сожительница, простая деревенская женщин, у которой от него было пятеро детей. Ещё сравнительно недавно некоторым литераторам (например, И.Филоненко) звонили якобы потомки Энгельгардта. Были ли это некие подобия «детей лейтенанта Шмидта» или же подлинные потомки, сейчас уже вряд ли можно установить. Можно, конечно, написать об этом душераздирающую повесть, оговорив, что она основана на слухах. Написал же Михаил Веллер книги вроде «Легенд Старого Арбата, где проехался по Сергею и Никите Михалковым так, что знаменитому кинорежиссёру до сих пор приходится оправдываться. А к Веллеру не придерёшься: дескать, ходит такая легенда…

Говоря беспристрастно о бабах, Энгельгардт не скрывает, что и некоторые мужики – не ангелы. Один любитель получать удовольствие от баб на стороне, очень озабочен тем, как бы и его собственная жена от него не сбежала, а для этого ей нужен паспорт, без которого она может передвигаться только в пределах своей волости.

«– Ну, тогда бабы совсем от рук отобьются, никакого сообразу с ними не будет. Теперь, по крайности, баба, коли я ей пачпорту не дам, далее своей волости уйти не может, а тогда, что с ней поделаешь, села на машину (на поезд) – лови её!

– Так что ж? Одна уедет, другая приедет. Без бабы не будешь.

– Оно точно, что не будешь.

– То-то. Теперь ты куражишься над ней только, паспорта не даешь, силу свою над ней показываешь, а на что ей ты, коли ей Ванька люб! На что она тебе? Всё равно с тобой не живёт, да и сам ты с другой живёшь. На что же она тебе? – припираю я в таких случаях.

– Жена должна мужу виноватиться.

– Зачем?.. Ведь и тебе она не люба, ведь и ты её не жалеешь, ведь ты сам к Авдоне бегаешь, сахарная та для тебя. А?

– Я и жену не бросаю.

– То-то не бросаешь! В кои веки и жёнку не оставишь, когда Авдони нет дома. Дурак ты – вот что! – начинаю я сердиться… – Зарядил одно, должна виноватиться… зачем?

– Так в церкви дьячок читает.

– Дьячок читает, что муж должен любить свою жену, а ты разве любишь? Ты вон Авдоню любишь… Ты вот полюби жену, может, она тебе и виноватиться будет… Твоя Машка молодая, красивая, не то что Авдоня. Отчего тебе Машку не любить, хуже она, что ли, Авдони?

– А я все-таки Машке пачпорта не дам. Пусть тут мается, а в Москву не пущу…

– Не давай. И не нужно. Машка теперь и сама в Москву не поедет. Она теперь вону попа живёт. На что ей Москва? Ей и тут Москва, – видел, какой у неё шерстяной платок? Ну-ка, ты своей Авдоне справь такой.

– В волость подам, судиться буду.

– Что возьмешь судом? Так тебе суд её и приведёт. А Авдоня что? Так она тебе и позволила страмиться.