Провидец Энгельгардт

И за все эти труды (а здесь перечислена лишь часть их) – оплата часто мизерная: от казны она скудная: настоятелю храма хотя бы в том размере, чтобы не умереть с голоду – 140 рублей в год, а дьякону – 36, псаломщику и пономарю и вовсе 24 рубля. А ведь причетник (псаломщик, дьякон и т. д.) – единственный чтец-певец при богослужении в церкви. При этом, в причетники направлялись епархиальным начальством лица, окончившие как минимум несколько классов духовной семинарии, а то и полный курс, проведя в овладении наукой многие годы.

Мало того: это приходской нотариус, утверждающий действительность и время событий рождения, брака и смерти тысяч прихожан и от исправности и неисправности которого может зависеть многое, он – письмоводитель церковных актов. Да и не всем плата от казны полагается. Прихожане за требы платят копейки, да и то порой просит отсрочки уплаты до осени. При этом прихожане были недовольны завышенными, на их взгляд, запросами священно- и церковнослужителей.

Многие писали о несуразице в оплате труда духовенства. Самая обыкновенная кухарка, неграмотная деревенская баба, получала не менее 3–4 рублей в месяц жалования, имея при этом помещение, стол, чай, кофе и праздничные подарки. Самый последний мужик-работник, даже крепко выпивающий, получал 80–90 рублей в лето и опять же имеет помещение, стол, водочные подачки.

Напомню, что рассказывает Энгельгардт о доходах священников и причетников от треб: