Провидец. Город мертвецов

Настя догадалась, что их обнаружили, и перед её внутренним взором истекала кровью растерянная и глупая девица, что ослушалась старшего братца. А затем умирала по той единственной причине, что не вовремя оказалась жива.

Чем дальше они забирались, тем хитрее петляли коридоры, тем сильнее давила со всех сторон темнота. Настя поглядывала на своего провожатого с растущим подозрением.

Ей захотелось даже, чтобы вернулась та принцесса, кем бы она ни была. Быть может, получится задать ей пару вопросов. Может, в неё она не станет кидаться ножами. Может даже, она не мертва. Настя искренне на это надеялась.

Но в ушах её до сих пор стоял оглушительный грохот, потолки и стены складывались пополам, заваливая пространство туннеля. Удалось ли ей ускользнуть? Её утешала мысль, что принцесса уже не юна - а слабаки и тупицы до преклонных лет доживают редко. Настю охватило странное чувство, которого она не сумела понять.

А калека все ковылял и ковылял вперед. Потом вдруг обернулся:

- Ты как, мальчик, идешь?

- Иду.

- Тогда не отставай. Не тащить же мне тебя на руках! К тому же у меня опять пошла кровь. Я не могу все делать за двоих.

- Куда мы идем? - спросила Настя, и голос её прозвучал до того жалостно, что стало даже противно.

- Да туда же, куда и раньше. Сначала вниз, потом на подъем.

- Так мы точно попадем во дворец? Вы не раздумали провожать меня?

- Коли обещал, значит провожу, - сказал Хромой. — В этом городе теперича нет прямых путей. И мне дико жаль, что прогулка выдалась не такой приятной, как тебе хотелось бы. Ты уж прости меня, Христа ради. Я не собирался лезть под нож. Вот, гляди – ка.

Хромой остановился под световым окном и указал на штабель ящиков, увенчанный шаткой лестницей. Ближе к потолку та упиралась в круглую дверцу.

- Нам сейчас наверх. Там может быть опасно, предупреждаю сразу.

- Хорошо, - кивнула Настя, хотя ничего хорошего в этом определённо не видела.

С каждым шагом трудности с дыханием делались все заметнее. Она никак не могла отдышаться, а передохнуть тут было негде.

- Помнишь, что я тебе говорил насчет кадавров?

- Помню...

- Каких бы ужасов тебе про них ни набрехали, - начал Хромой, - в жизни они в два раза страшнее. А теперь слушай. - Он обернулся и погрозил ей пальцем. - Бегают эти твари что надо - куда резвее, чем хотелося. А еще они кусаются, как злобные шавки. Коли тебя укусят, то это место придется оттяпать, иначе ты труп. Усвоил?

- Не шибко… – призналась Настя.

- Ну, на усвоение у тебя осталось минутки полторы, Николай Александрович. Если мы сейчас же отсюда не выберемся, кучерявые черти нас прирежут - ни за грош, от нечего делать. Так что уясни вот что: не шуми, не отставай, а если нас заметят - рви наверх, что есть мочи.

- Наверх?

- Ты меня слышал. Наверх. Кадавры, если раздухарятся, могут и по лестнице влезть, но с трудом и не так чтобы быстро. Коли видишь рядом подоконник, лесенку, да хоть выступ какой… не пасуй. Лезь наверх.

- А вдруг мы потеряем друг друга?

- Потеряем так потеряем, и тогда уж каждый за себя, дружок. Жизнь - штука тяжелая. Только умирать легко.

- А если мы просто разделимся?

- Лезь наверх. Как вскарабкаешься на крышу, дай о себе знать, и я приду, коли смогу. Поэтому заруби на носу: далеко от меня не отходить. Я не смогу тебя защитить, коли ты от всего будешь шарахаться как ошпаренный.

- А я и не думал ни от чего шарахаться, – проворчала Настя.

- Вот и славно, - сказал Хромой.

Из коридора вновь донеслись крики; кажется, они приближались. Прислушавшись, Настя разобрала два или три отдельных голоса, звеневшие от ярости и грозящие немедленным возмездием. На душе было тошно, как никогда: только что у неё на глазах и при её молчаливом участии умер человек. А она стояла в трех шагах и даже пальцем не пошевелила. Чем больше она об этом думала, тем гаже ей становилось. Мысли о городе, кишащем мертвецами, тоже не приносили радости.

Но, как ни крути, она уже влипла - и по самые уши. Пути назад нет. Собственно, у Насти не было ни малейшего представления, куда её занесло, - и выбраться из города самостоятельно она ни за что не сумела бы.

Выходит, ничего не оставалось, как двинуться вслед за Хромым, когда дверь отлипла от стены.

Её взору предстала улица - такая же недружелюбная и безрадостная, как и туннели под ней.

Настя с усердием исполняла указания Хромого: держалась поближе к нему и не делала шуму. Ничего сложного в этом не оказалось: на поверхности царила такая всеобъемлющая и тревожная тишина, что нарушать ее совсем не хотелось. Изредка в незримых небесах у них над головами хлопали крылья, но тут же уносились прочь. Настя в очередной раз задумалась, как же местным птицам удается выжить - как они дышат этой отравой, словно чистейшим весенним воздухом в погожий майский день.

Изводить Хромого вопросами было сейчас не время.