Провидец. Город мертвецов

Пока желудок с хищной радостью впитывал живительную влагу, в нутре моем проснулось странное чувство слежки. Я не мог понять причины, пока не сообразил, что откуда-то поблизости доносятся голоса: у меня всего лишь перепутались ощущения — когда еле-еле различаешь чужую речь и когда подслушивают тебя самого. Если не шевелиться, можно было кое-что разобрать. Однако, я не стал греть понапрасну уши и, просунув ногу в проем, отворил скрипучую дверь. Пелагея кормила с ложки Агафью пока Пахом возился с её механической рукой. При моём виде вся троица оцепенела, словно их застали за чем-то непристойным. Они сидели за обшарпанным столом, сервированным миской с исходившей паром картошкой в мундире и нарезанным полосками салом.

- Не помешаю? - спросил я, скользнув взглядом по Пелагее. Та лишь кокетливо отвела глаза.

- Ну что вы, Николай Александрович, - улыбнулась Агафья. - Вы как раз вовремя, просим к столу. Пелагея, деточка, подай человеку чая.

- Вы очень добры, - кивнул я, присаживаясь на скамью. - Как ваша рука?

- Похоже, что безнадёжно, - ответил за неё Пахом, нахмурившись. - Сами не починим. Придётся сходить к Кулибину на поклон и пригласить в гости. Госпожа то сама может и не дойти.

- Ещё как дойду, - возразила Агафья.

- Не говори глупостей, - сказала Пелагея, поставив передо мной кружку с крепчайшим чаем. - Уже седина в голове, а всё как девица ерепенишься. Приведем мы тебе Кулибина. Не откажет. Он ведь с теплом к тебе относится.

- Так-то оно так, - смутилась Агафья, - Только возьмите с собой еще пару человек.

- Стадом ходить и делать лишнего шуму нам ни к чему, - сказал Пахом. - Сходим с Пелагеей, да концы в воду.

- Позвольте составить вам компанию, - вклинился я в разговор, разламывая горячую картофелину.

- А почему бы и нет, - пожал плечами Пахом. - Мужик смышленый, стрелять умеет. Что скажешь, Пелагея?

- Пущай идёт, - кивнула та. - Тем более Кулибин - господин любознательный. Глядишь, чего за Анастасию слыхал.

- И то верно, - кивнула Агафья. - Только вам надобно знать, Николай Александрович: коли дойдет до стрельбы, то стрелять придется, скорее всего, не по кадаврам. Кулибин живет прямо на границе с Плащунами, а те относятся к своим владениям весьма ревниво.

- Видимо, у них свой интерес до Кулибина, - сказал я, отхлебывая чаю. - Иначе давно бы изжили.

- Несомненно, у них имеются договоры, - ответил Пахом, поднимаясь, - Только нам до них дела нету. Сколько вам нужно времени, дабы подготовиться?

- Я всегда готова, - ответила Пелагея, грохнув кружкой об стол так, что со звоном подскочили приборы.

- Я тоже готов.

- Тогда, по коням, господа, - как-то задумчиво объявил Пахом. - Выдвигаемся немедля.

Через, примерно, минут двадцать блуждания по темным тоннелям, наша лихая троица вышла в подвал старенькой часовни. За арками колокольни заря едва занялась; золотые стрелы солнечных лучей уже остро вытягивались на горизонте, рассекая дымку жидкого тумана, что стелился по чернеющей траве, окутывая голые деревья и кусты, что некогда были прекрасным сквером Императорской гимназии. Ни единого звука, кроме редких, зловещих криков просыпающихся ворон; ни единого живого существа, кроме нескольких фигур, что были разбросаны в округе и стояли, застыв в ядовитом янтаре.

Издали они действительно были похожи на живых и страшных разбойников, глубоко задумавшихся над чем-то своим, разбойничьим, или рассматривавших вытоптанную траву, или собирающихся плясать: колени их все время сгибались под тяжестью тела, как ни старались они их выпрямить. Но если подойти ближе, то уже никого не могли обмануть мертвецы своей притворной жизнью: бессильно, по-мертвому, клонились вялые, точно похудевшие и удлинившиеся шеи, не держа тяжелой мертвой головы.

С этой высоты было видно, как перед ветхим частоколом, окружавшим здание гимназии, зияла огромная борозда. По всей видимости, не позднее сегодняшней ночи, на этом месте потерпел крушение дирижабль; или же, вернее всего, произвёл грубую посадку, ведь судна на месте не наблюдалось.

- Красотища, - протянул шепотом Пахом.

Если бы меня попросили выбрать слова, лучше всего описывающих открывшийся перед взором вид, слова «красотища» среди них не затесалось бы точно. Хотя, с другой стороны, в мире, где свет и тьма, добро и зло, бытие и небытие находятся в смешении, можно понять, почему голубизне неба легко иногда предпочесть холодную тьму подземелья, или красоте цветущих лугов виды умершего города: ведь и им присуще бытие, а следовательно, и нечто положительное, единственное, неповторяемое.

- Нам нужно на Площадь Петра, - пояснил Пахом. - До неё под землей не дойти. Пойдем вдоль частокола, - показал он пальцем маршрут, - стараясь делать меньше шуму. Кадавров этом секторе не так много - Плащуны постарались. Далее свернем в Стольный Переулок. В одном из домов Кулибин и обитает. Вам все ясно, Николай Александрович?

Я кивнул.

- Прекрасно. Тогда идемте.