Провидица

Некстати подумав о начале обучения, девушка непроизвольно поежилась и поскорее отогнала неприятные воспоминания. Бр-р. Хоть это лер Альварис приказал ему быть жестоким, но помнить о тех кровоподтеках не хотелось. Испытывать подобное во второй раз — тоже. Но еще больше не хотелось, чтобы о них помнил он. И продолжал себя винить за то, что случилось.

Последние минуты боя прошли довольно вяло и без всякого энтузиазма. Бриер опасался вызвать неудовольствие учителя во второй раз, отчего делал все возможное, чтобы не коснуться противницы даже кончиком рапиры. Айра, в свою очередь, переживала за него. Мастер Викран больше не вмешивался, предоставляя им возможность неубедительно изображать поединок, и незаметно морщился, когда то один, то другой начинали откровенно вилять с ударами. Иногда открывал рот, чтобы поправить, однако с его губ не слетело ни единого слова. И сроки он выдержал до последней секунды. Лишь когда положенное для занятия время истекло, хмуро отвернулся и бросил в тишину: «Довольно!» — ученики с невероятным облегчением разошлись.

— Бриер, ты свободен. Следующее занятие через три дня. Но ближайшие вечера тебе придется посвятить медитации и самоконтролю. Чтобы больше я таких ошибок не видел.

— Да, учитель. Спасибо за урок, — Бриер, коротко поклонившись, вернул рапиру на место, быстро обулся и, бросив на Айру сочувствующий взор, молча вышел.

Тяжелая дверь за его спиной с неприятным грохотом закрылась, пустив гулять по залу долгое эхо. С наружной стороны что-то лязгнуло, будто задвинутый с раздражением засов. Затем захлопнулось верхнее окно, оборвав поток прохладного воздуха. Зашептались тени в далеких углах. Наконец все окончательно стихло, и во внезапно загустевшей тишине, нагоняющей тревожные воспоминания, Айра со вздохом опустила руки.

— Что дальше, учитель?

Мастер Викран несильно вздрогнул и быстро поднял глаза.

ГЛАВА 11

— Эиталле делает эльфов неуправляемыми, — говорил когда-то Марсо. — Ради той, которую выбрало Эиталле, они готовы, на все и не способны причинить ей вред. Для эльфа это хуже смерти. Хуже предательства и самой страшной кары, которую ты можешь себе измыслить. Когда она улыбается, они счастливы. Когда грустит, им больно. Когда обнимает чужого мужчину, они сходят с ума, а когда умирает…

Айра машинально взглянула на руку, на которой уже расплывался багровый кровоподтек, и содрогнулась.

Всевышний… да Викран должен был сейчас с ума сходить от бешенства! Сама мысль о том, что его Эиталле причинили боль, должна вызывать у него желание удавить святотатца на месте. Эиталле — проклятие эльфов. Их безумие, кара и самый страшный недуг, от которого каждый из них мгновенно теряет голову и подчиняется только одной мысли — о ней. А это значит… господи!

Айра испуганно обернулась и, встретив горящие в полутьме сине-желтые глаза, с ужасом поняла: так и есть. Бриеру невероятно, просто сказочно повезло, что Викран умеет держать себя в руках. И не только не выплеснул на нерадивого ученика свой гнев, но и заставил себя смотреть, как Бриер снова поднимает оружие. Зная, что это может повториться. Зная, что в любой момент они оба могут ошибиться. Боже! Для него это, наверное, была пытка!

Айра сглотнула, когда маг бесшумно подошел и осторожно взял ее за руку — ту самую, синяк на которой в ту же секунду начал стремительно пропадать. Она в панике замерла, обшаривая расширенными глазами непроницаемое лицо мага, а потом виновато прошептала:

— Прости.

Залечив синяк, Викран с досадой рыкнул:

— Болван!

— Бриер не виноват, — торопливо сказала Айра. — Это моя вина. Это я ошиблась. Не сердись на него, пожалуйста. И прости меня за эту глупость.

— Да не Бриер… я — болван, — тяжело вздохнул маг. — Оказывается, это так трудно — быть твоим учителем. И так нелегко делать вид, что ничего другого между нами нет.

Она удивленно вскинула голову и тут же вздрогнула, потому что мужчина провел кончиками пальцев по ее щеке. Неверяще замерла, невольно затаила дыхание, боясь даже надеяться и отчаянно страшась, что эта нечаянная ласка закончится так же внезапно, но Викран не остановился. Напротив, наклонился еще ниже, поправил выбившуюся из прически прядку. Пристально взглянул и наконец осторожно поцеловал.

— Вы… ты… что ты делаешь?! — спохватилась Айра. — Не надо! Увидят же!

— Не увидят, — он снова коснулся ее губ, медленно прошелся по залившейся ярким румянцем щеке, но потом снова вернулся и на долгое мгновение захватил ее в сладкий плен, заставив сердце неистово колотиться, а упершиеся в грудь руки бессильно разжаться и обвиться вокруг его шеи.