Провинциализируя Европу

Внутренний мир Ногендро, трагического героя романа «Ядовитое дерево», описан через историю, в которой его разум/воля безуспешно борется с внешней природой («бахихпракрити»). Свобода человека, полагает Бонкимчондро, заключается в способности различать при помощи моральных размышлений то, что принадлежит к внутреннему миру субъекта, его внутренней природе («антахпракрити»), и то, что принадлежит к природе внешней («бахихпракрити»). Люди склонны испытывать влечение к физической красоте. Ногендро, герой романа Бонкимчондро, называет это «чокхер бхалобаша» – в буквальном переводе «любовь глазами»[336]. Этой «любви глазами»[337] Банким противопоставляет то, что можно назвать «любовью ума». Эта теория разрабатывается через другого персонажа повести, Хородеба Гошала, шурина Ногендро. Легко увидеть, как идеальная «пабитра прем» (чистая любовь) обеспечивает рамку, с помощью которой бенгальские авторы впитывали также и европейскую литературу. Хородеб говорит Ногендро: «Нам свойственны разнообразные переживания, многие люди принимают их за любовь. …Чувственная страсть, вызванная красотой, еще не любовь. <…> Сила… ниспослана нам богом. Она заложила первый камень Вселенной, она обладает для всех живых существ неотразимой силой. Ее воспели Калидаса, Байрон, Джайдева… Но это – не любовь. Любовь – это сознательное влечение. <…> Сначала сознательная оценка достоинств, затем общение, близость, любовь и, наконец, самопожертвование. Вот что я называю любовью. Шекспир, Валмики и автор Бхагават Пураны – ее поэты»[338].

Мы упустим всё богатство мысли Бонкимчондро, если увидим в этом тексте всего лишь повторное изобретение противопоставления между природой и культурой в европейской социологии, в котором женщину помещают в сферу природы. Бонкимчондро действительно проводит различение между внешней и внутренней природой – «бахихпракрити» и «антах-пракрити». Но слово «пракрити» у Бонкимчондро всегда резонирует в двух отдельных регистрах, симптоматичных для процессов культурной трансляции, которые сопровождали модерность в колониальной Бенгалии. Категория пракрити у Бонкимчондро становится посредником между модерным научным пониманием природы как собрания инертных тел, двигающихся согласно слепым, неосознанным физическим законам, и древним тантрическим пониманием «пракрити» как формы сознания, женской силы, одушевляющей мир, творящей его в сотрудничестве с «пурушей», мужчиной или мужской силой, искушающей мужчину жизнью и смертью[339].

Проблема внешней красоты («руп») постепенно отмирает в творчестве Тагора и Шоротчондро. В «Песчинке» нет никакой «любви глазами». Физическая красота, как мы видели, остается частью космологии Бонкимчондро. Он предостерегает от ее воздействия на ум именно потому, что считает ее по-настоящему мощной силой. Тагор же, в свою очередь, не оставляет нам никаких сомнений в том, что его героиня Бинодини – это новая женщина, наделенная внутренним миром и субъектностью. Как бы ни была она физически привлекательна, Бинодини – это продукт нового образования и Просвещения. В отличие от повестей Бонкимчондро, в «Песчинке» не изображается разум, силящийся различить любовь, рожденную от «руп», и любовь, рожденную от «способности ума». Словно бы в ответ на идею Бонкимчондро, будто любовь или привязанность могут быть вызваны неспособностью глаза человека сопротивляться влиянию физической красоты, Тагор саркастически вопрошает устами Бинодини: «Почему всевышний дал мужчинам глаза, но лишил их проницательности?»[340]. Подчиняя зрение проницательности (sight to insight), Тагор смещает драму чувств из пространства внешнего, физиологического, в пространство внутреннего мира субъекта.