Провинциальное прованское преступление

— Нет. Мне это пришло в голову, когда беседовала с Алиной.

— Кстати, как она там?

— Держится. А почему ты на меня так смотришь? Не веришь, что мать могла убить приемную дочь, замечу, нелюбимую.

— Нет. Зачем Ирине Аркадьевне убивать дочь, на содержании которой она находилась?

— Я же сказала, что это могло произойти непреднамеренно.

— Да хоть как, — не соглашалась со мной Степа. — Ты еще скажи, что старушка умерла от угрызений совести. Чепуха! Ирину Аркадьевну отравили! А коробочку с лекарствами специально подложили, чтобы создать видимость, будто она неправильно лечилась. Ты не была, когда нашли Ирину Аркадьевну мертвой, а я была и даже смогла с доктором Гиллемом пройти в номер. Я держала в руках эту коробочку. Зрение у меня хорошее. Так вот, выпущено лекарство два месяца назад.

— Свеженькое, — отметила я.

— Свеженькое, — не стала спорить Степа. — И судя по всему, привезено оно из России. Название было на латыни, а вот информация, какой фирмой произведено лекарство, была напечатана на русском языке. Я спросила у Анри, были ли постояльцы из России в течение последних двух месяцев. Он сказал, что на Новый год приезжала компания из России. А это было почти три месяца назад. Лекарство не могло быть привезено в первых числах января, хотя бы потому, что было произведено в феврале. Но оно как-то оказалось на тумбочке Ирины Аркадьевны. Кто его привез? Кстати, в коробочке я не нашла инструкцию. Вот ты, Марина, хранишь лекарства с инструкцией?

— Обязательно. Я ведь могу забыть, с какой целью покупала те или иные таблетки.

— Я тоже инструкцию не выбрасываю до последней таблетки. И большинство людей так же поступает. А уж старики вообще на свою память не надеются и хранят эти бумажки, пока не понесут коробочку на помойку.

— Ну, может, инструкция лежала в другом месте? Скажем, в книжке в качестве закладки, или в кошельке, в косметичке.

— Глупо перекладывать инструкцию из коробки в другое место, ее просто там не было. Хорошо, что на коробочке было написано название на латыни. Доктор сразу понял, что это за лекарство.

— А полицейские заинтересовались коробочкой с таблетками?

— Ой, — покачала головой Степа. — Если бы меня не было в этот момент рядом, они бы перекрестились и с легким сердцем отправили Ирину Аркадьевну на кладбище. Ну это и понятно, на теле покойницы не нашли никаких признаков насильственной смерти, ее не застрелили, не зарезали. Умерла и умерла. Это я пристала к ним с расспросами: не хотят ли они сделать экспертизу, может ее отравили? И вообще, не слишком ли много смертей произошло в этой гостинице за относительно короткий промежуток времени? Вот и доктор говорит, что мадам была здорова и никаких таблеток она не принимала. Следователь поворчал-поворчал, но указание отправить тело Ирины Аркадьевны на экспертизу все-таки дал. Теперь будем ждать результаты вскрытия. А вместе с нами и все постояльцы гостиницы.

— Молодец, — похвалила я Степу. — Только Валерию не говори, что это с твоей подачи он должен торчать в этой гостинице. Ох, уж он и возмущался.

— Что так?

— Боится, что его жена из дома выгонит, если он вовремя не вернется домой. Как оказалось, это он только на отдыхе такой рубаха-парень, а дома — типичный подкаблучник.

— Вот как? И Дмитрий бурно возмущался тем, что придется остаться на некоторое время. Я слышала, как он Вене жаловался. У него там какая-то выставка под угрозой срыва, и вообще, ему тут надоело, плевать он хотел на прованские пейзажи и, в частности, на Ван Гога. Еще голова у него болит от абсента. Как можно было пить столько этой дряни?!

— Как остальные отреагировали на известие о смерти матери Ольги?

— Да по-разному. Стасу как будто все равно было. У него, как я заметила, все эмоции глубоко внутри. Орлов со скорбной миной на лице предложил выпить за упокой души Ирины Аркадьевны. Но мне не показалось, что он в действительности расстроен. По-моему, он с утра уже был подшофе и хотел продолжить. Слава богу, его никто не поддержал. Виктория для приличия запричитала, слезу пустила, но скоро успокоилась.

— На публику играла? — хмыкнула я. — А что Анри, Эмма, кухарка?

— Ой, Ирину Аркадьевну никто здесь не любил. Сейчас они обеспокоены, кто станет владельцем гостиницы, и удастся ли им сохранить свои рабочие места. А еще Анри переживает за жену. Он боится за ее психику. Найти практически подряд два трупа — испытание не для слабонервных, а она женщина впечатлительная. Видимо, у нее уже были проблемы с головой, если Анри знаком с некоторыми психиатрами местной клиники.

— Поясни, пожалуйста.

— Ну как же! Ему известна фамилия Орлов. Я стояла рядом, когда он поинтересовался у Григория, не его ли родственник работает в местной больнице. Вернее, не так. Он спросил: распространенная ли в России фамилия Орлов. Дескать, работает тут один доктор Орлов, не родственник ли он Григорию?

— Думаешь, он имел в виду психиатра?

— Да. Может, Орлов и распространенная для России фамилия, но никак не для Франции. Сколько в Арле может быть Орловых?

— Не знаю. Но спросить у доктора, наверное, можно.