Провинциальное прованское преступление

— Трудно обвинить человека в преступлении, в котором не видишь смысла, — ответил Меркурьев. — Зачем Стасу убивать Ольгу? Поднялся в номер поболтать с женщиной, а та ему нагрубила? Или, может, она отвергла его ухаживания? Даже если это так, он не похож на человека, хватающего в припадке гнева первый попавшийся предмет. Стас вообще весьма уравновешенный тип.

— Вот так, с первого взгляда вы его раскусили? — не поверила я.

— Человек, который с нуля выстроил сеть магазинов, не может быть неврастеником. Откуда я это знаю? В Интернете покопался, к друзьям обратился. Многие мои сокурсники пошли по линии госбезопасности, а эти товарищи любую информацию из-под земли достанут.

— Значит, вы и меня, и Алину проверили?

— Ну вас-то зачем проверять? — хмыкнул адвокат.

Я ему почему-то не поверила. Впрочем, мне своей биографии стесняться нечего.

— А какой компромат ваши друзья нашли на Дмитрия и Викторию?

— Пока никакой. В союзе художников их точно нет, но, чтобы писать и продавать на бульваре картины, удостоверение не нужно. К сожалению, я не видел плоды их творчества. Официально Виктория работает в заводской малотиражке фотографом, а Дмитрий трудится в строительной фирме. Да, и никакие они не муж и жена.

— Гражданский брак?

И этот вопрос Меркурьев обошел стороной, сделав вид, что его сейчас больше интересует меню с картинками. Рассматривая фотографию изысканного десерта, он даже непроизвольно облизнулся.

— И что мы будем делать? — затеребила я его. — Как нам помочь Алине? Вы же обещали во всем разобраться. Спровоцировать преступников.

— Уже «преступников»? — спросил он, закрывая меню и отодвигая его в сторону. — Вы считаете, их много?

— Да ничего я не считаю. Одно знаю, что нужно помочь Алине, но как?

— Ладно, мне надо еще в одно место, а вы идите в гостиницу. Поделитесь новостью, что завтра все будут свободны после того, как состоится очная ставка свидетеля с убийцей Ольги.

— Какого свидетеля? Вы нашли свидетеля?

— Да, в общем-то, никакого свидетеля нет. Но ведь он может и быть? Скажем, постоялица из гостиницы напротив смотрела в окошко и видела, что происходило в комнате Ольги. Гардины на окнах очень прозрачные. Кто там, мужчина или женщина, можно разобрать, даже приблизительно определить рост.

— А полиция постояльцев той гостиницы, что напротив, опрашивала?

— Да, к сожалению, никто возле окна не стоял, но вы расскажите про старушку. Верю, у вас это получится.

— Хорошо.

— И еще скажите Ярославе, прибывшей родственнице, что ей все-таки придется задержаться. Хотя бы для того, чтобы она написала отказ от наследства, если она, конечно, не передумала.

— Но ей же и так наследство не светит, — не поняла я, зачем отказываться от того, чего и так нет.

— А вы все-таки скажите, — попросил адвокат, — и обязательно при свидетелях. Еще посоветуйте ей хорошо подумать перед тем, как написать отказ.

В знак согласия я кивнула. Аристарх Бенедиктович оставил официанту деньги за кофе и выжидающе посмотрел на меня, мол, я ухожу или остаюсь?

— Мне тоже пора, — сказала я.

План Меркурьева показался мне не самым лучшим. Допустим, скажу я Ярославе, что ей необходимо остаться. Она пойдет в адвокатскую контору и там ей сообщат, что никакое наследство ей не причитается.

А что касается старушки, якобы видевшей, как убивают Ольгу, так это вообще полный бред. Хотя гардины в номерах и прозрачные, но сами окошки узенькие. Что через них можно разглядеть? Это раз. А два — старушки, как правило, видят не очень хорошо. Валерий со Стасом, и Дмитрий с Викторией на дураков не похожи. Если на ком-то из них грех и лежит, то он все равно сообразит, что свидетеля, считай, и нет — старушке вполне могло и привидеться. На что рассчитывает Аристарх Бенедиктович? Что кто-то из этой четверки пойдет убивать свидетельницу, не дожидаясь очной ставки?

Кстати, надо бы самой посмотреть в окно. Что там вообще можно увидеть? Может, и не надо пока ничего говорить про «свидетеля», а придумать что-нибудь поинтересней?

«Компаньонку» я нашла в номере и сразу нарвалась на ее упреки:

— А меня с собой взять нельзя было? Как только ты убежала, Вика изобразила приступ мигрени, и они с Дмитрием ушли. Все разбрелись по своим номерам, мне даже не с кем было словом перемолвиться.

— Извини, я не болталась без дела.

— Ладно, не томи. Новости есть?

— Кроме той, что причиной смерти Ирины Аркадьевны стало отравление, никаких других новостей нет.

— Дай угадаю, ее отравили тем лекарством, которое я нашла на прикроватной тумбочке?

— А вот и нет! Меркурьев сообщил, что смерть вызвал другой лекарственный препарат, весьма специфического действия. Какой препарат не сказал, — предугадала я Степин вопрос.

— Плохо спрашивала, — недовольно пробурчала Степа. — И это все? Кого твой Меркурьев подозревает?

— Куропаткин не в счет. Стас и Валерий Меркурьева не заинтересовали. На Дмитрия и Викторию у него тоже какая-то непонятная реакция. Знаешь, он мне предложил сказать … — я выложила Степе просьбу адвоката. — Но я не уверена, что на «свидетеля» клюнут.