Провинциалы. Книга 2. Уроки истории

– Нет, – неуверенно отозвался Сашка, не решив, принимать это всерьез или расценить как шутку. И, помолчав, добавил: – Вообще-то, два письма пришло о том, что дети должны родиться…

– Вот видишь, как замечательно. Это ведь можно приравнять к трудовым свершениям, а вы сразу – аморально… – Поинтересовался:

– Исключили из доблестных комсомольских рядов?

– Одного… Другой сказал, что женится…

– Вот и еще галочка… Создали молодую семью… Даже если со временем она распадется, все равно в отчетах можно отразить…

Сашка, наконец, разобрал явную иронию.

– Да ну вас…

И уже серьезно Черников произнес:

– Этих тем лучше не касаться, для двух влюбленных третий, даже если он корреспондент, – всегда лишний. Кстати, тебе совет на будущее, когда женишься, Маше не позволяй собой командовать. У женщин есть такая черта: до рождения ребенка она первенство мужчины признает, а после рождения – отыгрывает троекратно… Оттого и подкаблучников нынче расплодилось… Вот тема… Но для тебя она еще не актуальна… А вот про рвачество в стройотрядах, про левые объекты писать надо, тут Дима нюх потерял… Давай, дуй за рассказом, я подожду, на весенних девчонок полюбуюсь… – И, провожая взглядом длинноволосую и фигуристую Светку Пищенко, известную всему геофаку «подругу каждому за стакан», произнес: – Они в это время шалеют…

Сашка хотел объяснить, что Светка шалеет исключительно от спиртного, но не стал, решив, что не стоит рушить иллюзии, если кому-то они необходимы…

Он оставил Черникова размягченно улыбающимся, заинтересованно разглядывающим по-весеннему ярких и жизнерадостных студенток, торопящихся мимо, а вернувшись, застал его оживленно беседующим с Машей. Они были настолько поглощены разговором, что Маша заметила его только тогда, когда он встал с ней рядом.

– Привет.

– Привет. А я к девчонкам в общежитие бегу – курсовую делать…

– Вечером погуляем?

– Домой надо съездить, давай вместе… Родители рады будут.

– Потом обсудим, – сказал Сашка, вспомнив, что ему советовал Черников.

– Гуляйте. Пока можно, – непонятно о чем молвил Черников и завершил недосказанное: – Машенька, помните, мужчины в любом возрасте любят ласку… Они только на вид страшные или чересчур независимые бывают…

– Я запомнила, – кивнула та. – Я талантливая ученица и не боюсь даже самых независимых…

Последняя фраза понятна была явно только им, Сашка вдруг почувствовал ревность и, отвернувшись, стал смотреть на проходящих девчонок.

– Сашенька, до вечера! – махнула ему рукой Маша.

– Пока, – хмуро отозвался он.

– Ну, давай, – Черников взял сложенные пополам листы, развернул. – Название, конечно, интригующее…

Хмыкнул, свернул листы в рулон и пошел в сторону остановки, размахивая им, как дирижерской палочкой, показывая на ту или иную привлекшую его внимание девушку и громко объясняя, чем она может соблазнять ребят.

И Сашка не мог не отметить, что предположения Черникова убеждали его, и судя по тому, как оборачивались девчонки, им тоже были интересны. И совсем не интересен рассказ.

Настроение у Сашки испортилось. Он все более убеждал себя, что Черникову рассказ не понравится, и тогда не избежать язвительных суждений, от которых опускаются руки и пропадает всякое желание писать не только рассказы… И он стал невнятно объяснять, что имел в виду, когда писал. Неохотно бросал взгляд на девушек и опять возвращался к пояснениям.

– Похоже, твоя Маша тебя заколдовала, – наконец со смешком прервал его Черников. И, остановившись, назидательно подняв свернутый рассказ, произнес: – Никогда не объясняй, что ты хотел сказать.

Каждый поймет написанное по-своему и, если это хорошо, скажет об этом, похвалит или разнесет в драбадан. А если плохо, как правило, промолчит… Нечего сказать будет, ни плохого, ни хорошего…

– Может, тогда я лучше заберу обратно?

– Считаешь, что надо переделать?

– Нет, – неуверенно отозвался он.

– Не переживай, я скажу правду.

Уже на остановке, перед тем, как подняться в трамвай, Черников сказал, что приглашает в субботу его и Баяра в гости к хорошему писателю и замечательному человеку – Дмитрию Сергееву, где соберутся интересные люди. Сашка смущенно возразил, что это, наверное, неудобно, они незнакомы.

– У вас есть время прочесть его книги, в библиотеке найдете, а неудобно среди умных людей бывает только дураку…

Черников запрыгнул на ступеньку отъезжающего трамвая и громко выкрикнул:

– Барышникову привет!

И помахал рукой так, словно за Сашкиной спиной стоял тот самый Барышников, которому он то ли сам, то ли через Сашку и передавал привет.

Сашка не сдержался, обернулся, покраснел и, крутанувшись на месте, стараясь не разглядывать стоящих позади, быстрым шагом пошел к институтскому корпусу…