Проводник по невыдуманному Зазеркалью. Мастер О́ЭМНИ: Приближение к подлинной реальности

«— приветствую тебя!» — сказал волк — волку.

«— приветствую тебя!» — сказал цветок — цветку.

«— приветствую тебя!» — сказала память — памяти.

что же дальше?..

что же раньше приходит, — тепло или холод? хохот или плач?

и куда приходят они?…и зачем?

8

и сказал Дождливый День:

— мне нестерпимо понятие «судьба», мне нестерпимо оно!

— но будем надеяться… — вздохнул Дождливый День, — будем надеяться, что…

— нет! не смей! — закричал Дождливый День. — пожалуйста, не смей!

и — истоньчился в вечер.

и — пропал совсем.

и припал в тот день к плечу острому — острый древесный лист, и попросил о помощи, и прижался крепко-крепко, не желая больше несчастий…

и не было больше несчастий, никогда.

и не было больше несчастий.

АНТОЛОГИЯ СНОВ (часть третья)

1 (пролог)

усталость, пешеходная дорожка по расколу стены, домик под яблоней, (яблоня, яблоки, прелая листва под упружьем боков.) кусочек утолённой меди в грязной зеленокружной воде, медный горн, затихающий…, но и из-за затишья — бьющий в ладони.

усталость…

…и даже угретый и упокоенный в обильном жилье — не упокоен, и измёрзлая кровь ударяет копьями ледяными в распаренную кожу…и горбятся губы, не желающие молчать; горбятся губы, нагромождаются пласт о пласт (образуя возвышенности…), круглятся в магмовой вертикали.

и — из-за усталости выходящие всадники — сны

2

…а некто — беспокойный такой…, весь в пепле и струпьях — сказал:

«сколько нас — столько и миров.

когда мы разрываемся в клочья — мир разрывается в клочья…»

…а некто — беспокойный такой…, весь в пепле и струпьях — сказал:

«ах, беда-гореванье!..

ах, журчанье беззвучное слова на зубах искрошенных к ночи!..»

…чья-то доброжелательная рука толкнула его под машину, удар.

(милосердие)

удар.

(…в клочья разрываться было уже нечему) удар.

он успокоился…

3

…лечу…лечу…лечу…лечу… лечу…! так хорошо!..

4 (шарик)

«пузатый (как маленькая планета…) и лёгкий (как дыхание любимого человека…) Воздушный Шарик — поднимался всё выше и выше…

поднявшись совсем высоко — он стал облаком… маленьким пушистым облаком, добрым и ласковым.

…и больше не опускался вниз… не поднимался вверх… он — был

…из года в год, из века в век, из судьбы в судьбу».

5

из глубины — голова…

из головы — глубина…

…тише!.. тише…

штормит.

6

лечу…..

7

… здесь собрались все те, кто любили друг друга, и никогда это место не было печальным.

я прижимаюсь лбом к стеклу: идут, издавна ожидаемые, давно желанные, идут, взявшись за руки, улыбаясь навстречу моей — в заоконье дрожащей — улыбке.

и двери пред движением их — распахнуты, и вхождение — вхождение не сквозь, но имеющее корни.

.. здесь нет дурной погоды и дурных слов, здесь нет вообще ничего дурного, что вхождается и без спроса рассаживается за столом вокруг мисок с горячей кашей, здесь ничто не губит, ибо то, что губить способно — пыублено в предрожденьи.

мы все вместе: мы, любящие и любимые, и друг другом, как и собой — полны, руки слиты с руками, и чистота жилья — С чистотой неба и земли…

стоит ли просыпаться?

8

…голос, и опять тот же голос, и опять — он. надо отозваться, надо пойти навстречу; встретить, понять, приголубить.

голос всё громче.

я лежу посреди многотравного, стрекочущего и гудящего поля, мне необходимо подняться, я очень стараюсь, стараюсь изо всех сил…

9

…лечу… мне очень хорошо!

куда бы полететь? ну, например — в эту сторону, или — в ту.

нет! только-туда… туда… туда… туда… туда…!

10 (поступок…)

«я прохожу мимо залов, окна их — терпкий каскад огней, воздух плотный и топкий.

я высоко поднимаю ноги; мои движения — движения аиста, и клюв мой обременён фыркающим, сопящим свёртком: там ребёнок (не то что бы грудной младенец, но и не слишком далёкий от младенчества), я тихонько кладу свёрток у высоких сверкающих дверей, прилепленных к одной из зал, и — улетаю…

…нет, не задумываюсь о своём поступке, разве это поступок? это — то, что произошло…»

11

и приснились мне ВЫ, БЛИЗКИЕ…

ВЫ… кто-то из ВАС уже умер (давно умер…), кто-то — потерялся, канул (и дымные раскалённые полосы обозначили направленье ухода и границу промеж…).

но теперь: теперь мы были все вместе, и не вслаивалось между нами тягости и воровства, и не вслаивалось остудности и непониманья. а было, было: терпение и любовь, и притяжность великая, и бережность несказанная.

будто бы: мы собрались здесь для чего-то (чего-то безусловно важного» само собой разумеющегося), мы собрались, но не говорили ни слова, как-то оно и без того обходилось славно так… так радостно!

ох, не расходиться бы нам!..

но вот: пробуждение… и нежелание его принять; отталкивание, сопротивление.

и вновь: неумолимый, неумолимо однозначный его приход.

12 (общение)

«сегодня я дерево: тонкое, юное, в зелёных крапинках вздувшихся почек, стою себе, раскинув ветви, подставив лицо крохотным редким каплям весеннего дождя.

вот и воробей уселся на мою ветку, вздохнул, перетряхнул крылышками, замер.

я осмотрелся вокруг, и, не заметивши ничего такого, что могло бы мне помешать, — заговорил с воробьем, он мне ответил, слово за слово — и образовалась у нас беседа (при взаимном ощущении приятности).