Проводник (СИ)

— Там на улице прохладно, ты в костюмчике не замёрзнешь, вы вообще мёрзнете?

И тут, как по заказу, на его шее появился шарф, он буквально связался из ниток, вылетающих из-под воротника костюма.

— Ну спасибо… Не мог хотя бы подходящий к костюму спроектировать? (Пон)

— Я-то тут при чём?

Возмутился я, и тут же вспомнил, что по словам «проектов», это я визуализирую их внешность.

Немного напрягшись, я представил шарф более подходящим к костюму и, к моему невероятному изумлению, тот стал меняться.

— Мы закончили с модным приговором?

Нетерпеливо высказался Понтий.

— Да.

Неуверенно промямлил я.

— Успеешь ещё наиграться, только я тебя прошу, не увлекайся. (Пон)

Выйдя из подъезда, мы направились к трамвайной остановке в неловком молчании. Я услышал звук подъезжающего трамвая, проговорив про себя «звук есть, а трамвая нет».

Через мгновенье мне перестало быть весело, потому что для начала я получил подзатыльник от Понтия, а потом я увидел, как сопровождаемые звуком едущего трамвая по воздуху плывут люди…

Водитель сидит в своём невидимом кресле, нажимает кнопки, дёргает рычаги, а пассажиры беспристрастно сидят, некоторые стоят, держась за несуществующие поручни, и слегка пошатываются при движении. Но главное, никто не удивлён отсутствием транспортного средства, кроме пары ребятишек, которые делают вид, что летят, расправив руки.

— Это что такое?

Задал я чуть ли не самый популярный вопрос за последние сутки.

— А это то, что я назвал «не увлекайся»!

Буквально орал на меня Понтий.

— Поскольку ты находишься рядом со мной, ты можешь делать свои визуализации реальными для восприятия. Это ещё хорошо, что у взрослых так туго с фантазией и восприятием. Они на краткий миг увидели, что трамвай исчез, но они настолько уверены в том, что этого не может быть, что его отсутствие не вошло в зону их восприятия.

— Но я же не знал, что такое может быть.

Пытался я оправдаться.

— Ты знал, просто ты сам не до конца веришь в происходящее, и если будешь продолжать в том же духе, то превратишь «реальное» в «вероятное»!

Это ты понимаешь!? Тебе нельзя сомневаться! Твои сомнения — это «хаос».

Сказать, что я был ошарашен реакцией Понтия, не сказать ничего. Было такое ощущение, что он готов кинуться на меня и разорвать голыми руками.

— Не подавай вида, что со мной разговариваешь.

Прошептал он. И стал оглядываться.

— Люди обращают на тебя внимание. (Пон)

— А, так это на меня они обращают внимание, ты уверен? А может их смущает то, что какой-то мужик орёт, как сумасшедший, на другого какую-то ахинею?

— Именно, только вот меня они не видят. (Пон)

— …

Я сжал губы так, что они превратились в тонкую полосочку.

— А раньше ты не мог сказать?

Почти неслышно прогнусавил я, глядя себе под ноги.

— Ты сразу придумал бы, как это проверить и выставил бы себя идиотом, а нам бы хотелось избежать потерь времени в местных психушках. Приемлемо? (Пон)

Я кивнул в знак согласия, не рискуя говорить что-либо вслух. И мне в голову пришёл отличный вариант, как в современном мире можно разговаривать с кем-то невидимым в открытую, не рискуя попасть в дурку. Я достал из кармана гарнитуру, вставил себе в ухо и с улыбкой повернулся к Понтию, надеясь на одобрение.

— Я разочарован. Если ты хотел моей реакции.

Сказал Понтий и хлопнул себя по лбу ладонью.

— Да что сейчас-то не так?!

Уже взбесился я не на шутку.

— Я тебе последний раз повторяю, мы можем слышать мысли! Тебе не обязательно отвечать мне вслух. (Пон)

Сразу вспомнился случай из детства, когда мама попросила отделить ягоды от компота, я тогда взял дуршлаг и слил компот в раковину, отделив ягоды. Выражение лица Понтия полностью соответствовало маминому на тот момент. В очередной раз почувствовав себя идиотом, я шагнул в трамвай, который опять стал видимым, из-за того, что я отвлёкся. Понтий зашёл вслед за мной.

— Крис, не бесись и слушай внимательно. В баре, куда мы едем, всё не так, как ты привык и всё, повторюсь, и акцентирую на этом ещё раз, абсолютно всё не то, чем кажется. Тебе, по большей части, нужно будет молчать и выполнять наши указания, и тогда, возможно, именно возможно, нам помогут.

— Такие всемогущие «проекты», как ты и твой брат просят о помощи? Есть кто-то сильнее вас?

Мысленно спросил я Понтия.

— Ты зря приписываешь нам «всемогущество», мы всего лишь «проекты» явлений, можешь воспринимать нас, как людей. Мы являемся процессами, которыми не управляем, насколько они масштабными бы не были. (Пон)

— И кого же о помощи вы будете просить?

— Богов. (Пон)

Я буквально услышал, как моя челюсть щёлкнула об пол трамвая.

— Кого? Богов?

— Мы же вроде бы тебе объясняли, что всё в этом мире имеет «событие» и «форму». Событие — это гром, жизнь, болезнь, солнце, а форма — это облик, которым наделяют «событие» люди, если их очень много. (Пон)

— Ну или аспект проводника может самолично облачить в «форму» «событие», если ему это взбредёт в голову.

Добавил Понтий, задумавшись.

— Так это я, получается, опасен?

С гордостью спросил я?

— В нынешнем состоянии? (Пон)

— Ага.

— Примерно, как щипанный волнистый попугай.

Сказал, глядя мне в глаза Понтий, и ехидно засмеялся.