Проводник в бездну: Повесть

Но Петрик еще не умел бегом, Петрик еще маленький — не ходил по земле, а лишь ковылял. Все же приковылял, протянул ручонку за сахаром.

— И у меня такой же…

Петрик, зажав в кулачке сахар, потопал за угол хаты.

Лейтенант устало опустился на траву. Марина тоже присела. Гость выдернул травинку, откусил и ощутил сладковато-терпкий привкус.

— И у меня такой же, — повторил он мечтательно. — Как там бедная Марина с ним справляется?..

— И у вас Марина? — вздохнула мать.

— А вы тоже… Марина?

— Марина…

Было слышно, как переговаривались за плетнем бойцы.

Вдруг, словно вспомнив что-то, лейтенант порывисто поднялся.

— Куда же вы? — встала и мать. Голос ее дрогнул. — Может, пообедаете?

— Спасибо. Не могу. Передохнули — хватит. Нам еще махать сегодня… — Его густые брови натопорщились, а на лбу разбежались морщинки.

— Подождите, — Марина кинулась в хату и вскоре вернулась, неся в руках буханку хлеба, кусок сала, несколько крупных луковиц.

— Возьмите. Пригодится…

Сама развязала его вещевой мешок, положила туда харчи.

— Что ж, отказываться не буду. А то верно, если не догонит нас кухня… Спасибо вам, Марина.

Проводила до калитки и, когда взялся лейтенант за щеколду, спросила тревожно:

— Значит, те… все-таки придут?

Лейтенант помрачнел. Нелегко отвечать на такие вопросы. А люди спрашивают. Ты же воин, нынче самый авторитетный человек. Ты должен не только воевать, но и правду людям говорить. А правда, люди, ой какая она теперь горькая, солдатская правда! Разбили нас. Про кухню для красного словца сказал. Не знает лейтенант не только, где та кухня, но и где немцы, где свои, куда идти. Знает только лейтенант, что он должен примкнуть к штабу — своему или любой части, получить задание и продолжать бить фашистов. Или партизан разыскать… Хорошо, что леса вокруг. Не может быть, чтобы не было партизан. А если нет, сами сколотят отряд. В лесу воин, как дома.

— Разбили нас, Марина… Выходим из окружения.

— Так, может, одежду возьмете? Нашу, селянскую? — заторопилась молодица. — На всякий случай…

— Нет, красавица, — строго посмотрел на нее командир. — Мою форму с меня может снять только пуля…

— Простите меня…

— Ничего, ничего… Нам, бойцам, о другом сейчас надо думать.

— О чем? — даже подалась вперед молодица. — Если не секрет…

— Нет, секрета нет, — со злой хмуростью ответил командир. — Обязаны думать, как в этом аду остаться бойцами. Вот такая ситуация.

Лейтенант вдруг чуть подобрел, даже улыбнулся Марине.

— Ну, прощайте.

— Прощайте, — повторила слово лейтенанта. С минуту постояла молча, но лейтенант приметил в ее глазах невысказанный вопрос. Спрашивали не только глаза, спрашивал румянец на смуглых щеках: «Вернетесь ли?»

— Вернемся, Марина. Так что не всю горилку выпивайте… Обязательно вернемся и наведем порядок!

Лейтенант пошарил в карманах, вынул красноармейскую звездочку, покрутил ее в руках, протянул Марине.

— Старшему — на память…

Он решительно ступил к калитке и оттуда уже улыбнулся Марине какой-то жалостливой улыбкой, от которой шрам на левой щеке побелел.

— Как же вас хоть зовут? Гриша вспоминать будет: лейтенант звездочку подарил. А у лейтенанта и имя есть, и фамилия…

— Есть, а как же. Это не военная тайна. Михайлом зовут… Швыдак Михайло.

— Как говорили наши деды: пусть бог пошлет вам счастье…

— Спасибо. И вам счастья желаю.

Она сокрушенно покачала головой:

— Мое счастье пошло в лес по дрова. Да уже, пожалуй, и не вернется.

— Вернется…

Марина еще долго стояла у калитки, стояла какая-то отгоревавшая, постаревшая вдруг, пока не услышала голос сына:

— Мама, ушли уже?

— Что тебе, сынок? — не сразу опомнилась.

— Ушли красноармейцы?

— А-а-а… Уже. — Раскрыла ладонь, а на ней вишнево вспыхнула звездочка. — Гриша, возьми…

— Где вы взяли?.. — засверкали глазенки.

— Командир дал. Тебе…

— Вот здорово! — Гриша принялся прилаживать звездочку к своей старой фуражке. Прицепил, надел ее и, опустив руки по швам, встал перед мамой, как солдат перед своим командиром. Не раз видел, как рапорты отдавали.

— Сын мой, сын… — с тоской взглянула на него мать. — Наши в окружение попали… И все мы — в окружении.

— А может, они вырвутся?.. Может, отгонят назад? — Гриша заглядывал в мамины глаза, стараясь найти в них поддержку.

— Может…

Неожиданные соседи

Снилось Грише что-то жуткое и чудовищно невероятное. Куда-то он бежал будто ватными ногами, а за ним гнался высоченный дядька с железным барабаном. Он так колотил в барабан, что у Гриши в ушах трещало… Проснулся перепуганный. Но удары не прекратились.

— Что это, мама?!

— Тут, сынок, такое диво началось… Вон посмотри.