Проводы на тот свет

Благасов возвратился в свой офис, пригласил Волчихина, отдал необходимые распоряжения на завтрашний день.

— Все, Марат Васильевич, мы победили! Дело сделано, и никаких вам Ставровых и Брагиных!

— А где они вообще? — в тон ему спросил Волчихин. — Прах…

— Не надо так о покойниках, Марат Васильевич, — одернул его для порядка Благасов, хотя в глубине души был с ним согласен.

— Как там наш молодой вдовец? — спросил Благасов. — Присматриваете за ним?

— Обязательно… Ходит на работу, ведет себя скромно, публикует какие-то заметки.

— Бабенок к себе водит?

— Не замечено. Да и рановато пока, прошел всего лишь месяц после похорон Ольги.

— Марина ему звонила, как я просил?

— А как же…

Марина позвонила Алексею, участливо поинтересовалась здоровьем, самочувствием: «Мы здесь все испереживались, Ольга Тихоновна ушла от нас так внезапно…» Она предложила свои услуги: приберу, пропылесосю, словом, не возиться же красавцу-мужчине с тряпками и бабской работой.

— А он что?

— Сказал, что нет необходимости, к нему приходит женщина, убирает.

— Осторожничает?

— Может, да. Или просто наша Мариночка ему не показалась.

Благасов продолжал расспрашивать дальше.

— А что дорогая Алевтина? Дала о себе знать?

Он вспомнил, как в полнолуние распял на могильной плите дочь Артемия Николаевича Брагина — она не сопротивлялась, ошеломленная, сломленная ирреальностью происходящего. Сегодня тоже полная луна, но Алевтины рядом нет, и он даже позвонить ей не может.

— Нет, — подтвердил его мысли Волчихин. — Она исчезла на Багамах. Да и на Багамах ли? Боюсь, проявила необычную прыть и решила затеряться в мире.

— Значит, у нас по отношению к ней нет никаких обязательств? Я имею в виду денежных?

— Не знаю. А вдруг объявится?

— Тогда и будем думать, — решил Благасов.

У него был ещё один вопрос:

— Господин Шварцман, юрист Ставрова, этот упрямый еврей не возникает?

Благасов назвал Генриха Иосифовича упрямым, потому что ему была предложена значительная сумма за благожелательной нейтралитет и некоторую информацию. Господин Шварцман безразлично сказал, что он уже обеспечил свою старость, отошел от громких дел и занимается для собственного удовольствия всякой юридической мелочевкой, вроде введения в наследство. У него пытались узнать, какая сумма была на банковском счету Ольги Ставровой и, следовательно, досталась Алексею Кострову.

— Не знаю, — твердил свое юрист. — В завещании не называлась сумма. Более того, мне удалось познакомиться со счетом Ольги Тихоновны… Странный счет — на нем один доллар.

Благасов и Волчихин, конечно, этому не поверили, но проверить ничего не могли — к банковским тайнам доступа у них не было.

Ответы Марата Васильевича несколько успокоили Благасова, ибо каждый из людей, о которых он расспрашивал своего верного соратника, мог причинить ему крупные неприятности.

— Но есть и плохая информация, Игорь Владимирович, — нерешительно произнес Волчихин.

— Слушаю…

— Мои люди в охране вашего кладбища утверждают, что несколько относительно свежих могил кем-то используются как тайники.

— Объясните, пожалуйста, — потребовал Благасов.

— А что непонятного? На свежей могиле земля не осела, выкопал ямку, заложил пакетик, присыпал — никто и не заметит ничего, даже родственники, когда навещают покойных.

— Что прячут?

— Мои люди утверждают — наркотики.

— Кто устраивает тайники? — Это для Благасова был самый главный вопрос: кто поганит святое место, охраняемое Богом и его ангелами.

Волчихин иронично улыбнулся:

— Значит, плохо Бог охраняет то, что ему принадлежит… Я думаю, это братва хозяйничает. Парни Бредихина, а за ними — Мамай.

— Интересовался у Бредихина?

— Нет… Боюсь. За такую тайну пришьют и не моргнут.

Гнев Игоря Владимировича испарился, его сменил страх. Мамай — это сила, коварство, беспредел. До сих пор удавалось избежать трений с его людьми. По каким-то соображениям «полномочный представитель» Мамая господин Бредихин предпочитал откровенно не наезжать на «Харон», а пользоваться легальными возможностями: захоронение погибших боевиков, компактный участок кладбищенской земли — и другими. Но так не могло продолжаться долго, бандиты потому и бандиты, что рано или поздно показывают свое истинное обличье.

— Что будем делать? — спросил Благасов у Волчихина.

— Ничего. Это не наше дело, а правоохранительных органов. Им платят за то, чтобы ловили наркокурьеров и продавцов дури. Мы ничего не знаем, не видели! Жильцы дома, в котором обнаружен шпионский «почтовый ящик», не несут никакой ответственности за него, — привел Волчихин пример из своей недавней практики.

— Мудро! — одобрил Благасов. Он так и знал, что полная луна не обойдется без подлянки. Эта круглолицая стервоза только с виду добросердечная, с нею всегда надо быть начеку.

За окнами офиса темнело, наступал вечер, тихий, безветренный.

— Предупреди, чтобы ворота кладбища не закрывали, поеду подышать свежим воздухом.

«Так и знал, — подумал уныло Волчихин, — что к ночи начнет чудить. Не может без этого, поедет общаться с покойниками наш философ».