Проводы на тот свет

— Ты меня сразила своим разговором с Олей и молитвой, которую я не подслушивал — услышал. Раз Оля разрешила, значит, быть нам вместе.

Он отступал медленно и с достоинством.

Таисия вскочила, подбежала к телефону, торопливо набрала номер:

— Мама! Мамочка! Он меня любит!

— Угомонись, — попросил Алексей. — И сядь за стол.

— Уже села, — смеялась Таисия, пытаясь забраться к нему на колени.

Наконец, она немного успокоилась, возвратилась в свое кресло, взяла рюмку.

— Не многовато ли пьешь, юная супруга? — поинтересовался Алексей.

— В самый раз! Сегодня у меня самый счастливый день!

— Тогда, поскольку мы выяснили, кто мы друг для друга, завтра же откажись от денежных дотаций отца.

— Это с какой стати? Он хочет помочь от чистого сердца!

— Я не бедный родственник. Деньги у нас с тобою есть — хватит.

— Откуда?

— Оставили Тихон Никандрович Ставров и Оля.

— Не спрашиваю, сколько…

— А я и не скажу. Потому что ты обязательно кому-нибудь проболтаешься. Той же Виолетте Благасовой, к примеру.

— А ты чего опасаешься? Ты ведь с нею переспал…

— Что-о-о? — у Алексея вытянулось лицо.

— Она сама мне сказала. И очень тебя хвалила… какой ты в постели. Но ведь это было «до»? — Наивненько проговорила Тая.

Алексей не знал, смеяться ли ему или возмущаться.

— Ладно, Тайка, ты победила, тебя не переговоришь. Иди стели, а я пока открою шампанское, выпьем: я за тебя, ты за меня.

Они, стоя, выпили шампанское, и Алексей нежно поцеловал Таю. Она горячо зашептала: «Будь со мною поласковее, Алешенька, я очень хочу и очень боюсь…»

…Они уснули на рассвете. Когда Алексей открыл глаза, был уже день, ярко светило весеннее солнышко. Тая устроилась у него на плече, но как только Алексей шевельнулся, она тут же проснулась, наклонилась над его лицом, поцеловала, обдав теплым дыханием, тихонько пропела: «Мы с тобой два берега у одной реки!»

— Что за концерты? — удивился Алексей.

— Эту песню часто поет папа маме. Мы можем не торопиться?

— Конечно.

— Тогда…

Она быстренько поднялась с постели, приняла душ, послала в ванную Алексея. Пока он вертелся под горячей и холодной водой, задернула тяжелые шторы, устроила в комнате полумрак. И в постели, обвив его своими руками и длинными ногами, прижавшись к нему всем телом, прошептала:

— Все было прекрасно, Алешенька… И я снова хочу… хочу… хочу…

Там только тени бродят…

Алексей и не пытался сравнивать Таисию с Ольгой. Это было бы кощунственно, так он считал. Каждая женщина — иной, неповторимый мир. Ольга сверкнула в его жизни яркой звездочкой, её сбили налету, безжалостно, выстрелом в упор, девочку, так и не узнавшую, что же это за штука — жизнь.

Таисия лишь характером чуть-чуть походила на Ольгу: такая же порывистая, открытая, непосредственная. Они принадлежали к одному поколению — дочери нового времени, в котором уже не было бдительного ока спецслужб, рухнули все запреты и были разрушены старые идолы. У них одна среда — та, в которой вертелись большие деньги, о происхождении которых можно лишь догадываться. И Ольга, и Таисия стремились вырваться из неё — Ольга надеялась на любовь и поддержку «правильного» человека — Алексея, Таисия — на того же Алексея и… выпестованный в мечтах парфюмерный бутик — чистое, респектабельное дело, но все-таки денежное.

Он быстро привык к Тае. У неё был легкий характер, и она оказалась очень целеустремленной девушкой. Алексей ещё спал, когда она, выпив кофе, садилась за письменный стол, готовилась к экзаменам. А потом весело носилась по квартире, собирая Алексея на работу. И по его неизвестным ей делам. Тая нашла общий язык с «домоправительницей» Светланой Евгеньевной, и две женщины — молоденькая и уже в летах — по вечерам с удовольствием пили на кухне чай.

Алексей чувствовал, что она не обманула его, когда говорила, что после первого «мужчины» в десятом классе у неё не было «повторения». Тая оказалась неопытной, но очень старательной и, как говорили немного циничные барышни из «Преступления и наказания», «выкладывалась по полной программе».

Спокойная, размеренная жизнь убаюкивала, и Алексей даже как-то подумал, не стоит ли отказаться от своих планов. А что? У него есть большие деньги, юная супруга, он может для удовольствия работать в своем еженедельнике, а надоест — придумать новое занятие по душе. И черт с ними, с «Хароном», с Благасовым, с кладбищами — Божьей землей, на которую живые перенесли свои нынешние дикие нравы.

Но Алексей понимал, что не сможет уйти в тихую обывательскую жизнь, ибо это означало бы изменить самому себе и предать Ольгу. Его долго учили, что зло должно быть наказано — и выучили крепко.