Проворонили воронье

– Время не лекарь. Время совершенствует технику, а человека превращает в урода. Нет у меня жены с сегоднейшнего дня, я развёлся, а формальности потом решу. Иду по улице, вспомнил о подарке, и решил для себя, отдам первой встречной женщине, которая не только со мной заговорит. Вижу, что вам не нравится моё предложение, получилось оскорбительно, гадко не красиво. Возьмите, пожалуйста – незнакомец, говорил чётко и замедлено. Он так и держал на вытянутой руке коробочку, чувствуя, будто камень держит в руках, а не драгоценную безделушку. Вера Ивановна отвернулась от него и с оскорбительным видом, прошла через распахнутые ворота рынка и исчезла среди многолюдства, чувствуя в душе глубокое огорчение от такой нелепой встречи. Повторяя мысленно одну и ту же фразу: «Какая мерзость, какая мерзость». Она пока не могла точно для себя определить, к чему относится «мерзость»: толи к его рассказу об измене жены; толи к нелепому подарку; толи к самой себе, что позволила выслушать такую мерзкую историю и не прервала его на полуслове. Лёгкий озноб прошёл по всему телу, а это было сигналом к тому, что она нервничает. Вера Ивановна умела собою командовать, и потому заставила себя думать о деле. «Ладно, вляпалась, так вляпалась, и забыла! О! Только бы моя Аннушка была бы на месте. Быстрей гром грянет в ясную погоду, чем Аннушки не окажется на своём излюбленном месте. Сколько с неё взять? Ладно, определимся при виде голубых глаз». Вера Ивановна думала о произошедшим инциденте, и тут же рассматривала разные безделушки, разложенные на газетах, у других на картонках, кто-то на ящиках поместил товар. Как говорила Вера Ивановна своему мужу: «В музеях одно и то же десятилетиями показывают, а на рынке чего только не увидишь и сколько разнообразия, и неожиданных вещей встречается. Магазин «Тысяча мелочей» становится просто «киоском» по сравнению с базаром. В магазине не поторгуешься, а на рынке, отведёшь душу, пока торгуешься, и покупаешь вещь порою из уважения к старости, а не оттого, что вещь мне нужна».

Вера Ивановна чувствовала себя на рынке в своей стихии, в своё время сама приторговывала, когда была в декретном отпуске, и не только из-за нужды в деньгах, торговала товаром, скопленным с годами и ждущий своего часа в подвале, и народ торговавший на рынке был своеобразен и интересен ни только для ума, но и для души с далеко идущими выводами о жизни в стране. Увидела бессменную Наталью Юрьевну, естественно кивнула, ей, в знак приветствия, имевшую группу по инвалидности, любой здоровый человек, работающий в поте лица своего, удивился бы, узнай, какой у неё заработок в день не сравнится с его месячной зарплатой, конечно не пользу рабочего класса. Она каждую неделю ездила с мужем в Прибалтику, скупала там вещи и перепродавала в несколько десятков раз дороже. Около неё стояла дородная женщина и примеряла обувь, явно не подходившую под её комплекцию, но мода видно довлела над её разумом, так как босоножки были куплены ёю. Наталья Николаевна заметила Веру Ивановну, и помахала в приветствии рукою, обернулась и покупательница. Хорошо, что в такой момент широкая мужская спина прикрыла её, и Вера Ивановна шарахнулась в сторону, чтобы исчезнуть с места, где она только что была. За пару секунд промелькнули школьные воспоминания: как учительница немецкого языка ходит по рядам, такая же толстая, как и тогда, у неё была странная наклонность щипать учеников. В один самый ужасный день, который отложился в памяти самым скверным днём, в её школьной жизни, пришёлся на уроки немецкого языка. Учительница, а это она и купила обувь, как обычно подкралась не заметно, и ущипнула за левое предплечье, пальцами унизанными золотыми кольцами, и повернула зажатую кожу так, что Веруся, так её в школе называли друзья, закричала во всё горло, и кричала до тех пор, пока не потеряла сознание. Потом была врач в белом халате задающая какие-то вопросы, переход на уроки английского языка. И отталкивающее чувство к учительнице немецкого языка перешло в глухую ненависть к изучению иностранных языков. Отойдя как можно дальше, Вера Ивановна подумала: «Ох, и везёт мне сегодня на встречи, лучше нигде не задерживаться, и как можно быстрей дойти до моей бабули. Оттого должно быть, и бегут так быстро люди, чтобы не столкнуться с неприятностями». Вера Ивановна надвинула на глаза поля шляпки так, чтобы видеть прохожих от плеча и ниже, чтобы не столкнуться со встречными, и по возможности ускорила шаг.