Проворонили воронье

Вера Ивановна удлинила дорогу, чтобы поймать «второго зайца», позволить себе, поразмышлять о приватности в жизни. Нехватка времени чувствовалось ею на каждом шагу. На работе была полностью поглощена вниманием ко всему, что происходило кругом. На постоянных клиентов уходило куда больше времени, чем они того стоили, пока они расскажут анекдот для них свежий, а она на дню один и тот же анекдот слышит в десятый раз, приходиться мило улыбаться и удивляться анекдоту, будто услышанному впервые. Другая расскажет последние новости из личной жизни, меняются только имена в рассказе, а новость «избитая» то отвращения, и варьируется разными голосами с одним и тем же сюжетом, и чаще с дурным запашком. И если у клиента было превосходное настроение, Вера Ивановна ловко предлагала книгу: «Жалоб и предложений», куда вписывались восторженные пожелания в адрес магазина, и особенно продавца, когда клиенты спрашивали её имя и фамилия, то фамилию переспрашивали на несколько раз и с улыбкой вписывали в книгу, восхищаясь услышанной фамилией. И как можно чётко выписывали: «Хочу выразить благодарность Золототрубовой Вере Ивановне ….» и так далее и тому подобное, в её смену книга была исписана одними благодарными отзывами и предложениями одного и того же характера: «Красота и культура обслуживания» только и менялось количество восклицательных знаков и замысловатых подписей. А вне работы, семья полностью поглощала её без остатка.

Свои дела, делала на ходу, чутко улавливая малейшие изменения, происходящие вокруг её работы, которые могли бы хоть на один шаг, приблизить её к одной единственной цели. Интуитивно чувствуя, что где-то рядом находится её «жар-птица», которую надо поймать целиком, а не выщипывать из неё перья, одно из пёрышек покоилось в сумке в виде игрушки «ванька-встанька». Вспомнилась последняя поездка к старшему брату, разница в восемь лет, нисколько не мешала понимать друг друга с полуслова. Жил брат на расстоянии сорока пяти минут полёта самолётом.