ПроЖИВАЯ. Как оставаться счастливым, проживая самые сложные моменты жизни

Ксюша прислушалась к себе. С одной стороны, радостно и приятно, с другой – волнительно, а с третьей… то неосязаемое чувство, как ложка дегтя, опять сигнализирует: я тут, я все испорчу.

Ксюша выбрала красивое платье, Юра одобрил.

Но к нему не было туфелек. Были черные, рабочие, но они – хоть черный и считается универсальным – категорически не подходили.

– Купим! – уверенно предложил Юра и повез ее в обувной магазин. Выбирай.

Ксюша перемерила десяток босоножек и выбрала простые, но элегантные, на каблучке.

Юра пошел оплачивать. Сказал: «Это подарок».

На Ксюшу завистливо смотрела продавец-консультант. Наверное, ей никто из женихов не говорил: «Выбирай!», а потом не шел оплачивать ее босоножки.

Ксюша смутилась. Современная интерпретация Золушки прямо.

Но Юра на кассе уже что-то выяснял, ругался.

– Желтый ценник – это акция… Вы вводите в заблуждение… У меня в вашем магазине скидка…

Ксюша опустила глаза: это было неловко. Продавец смотрела уже без зависти, даже наоборот, будто с усмешкой.

Юра ругался долго. Потом писал какое-то заявление, претензию.

Ксюша уже перехотела босоножки. И вообще вот то влюбленное «хочется» будто перечеркнуто, как название населенного пункта, который уже проехали – и теперь въезжаем в «перехотела»…

В машине Юра объяснил, что очень важно не позволять себя обманывать. Что если акция, то акция. Не надо писать «акция», если она действует только на тапки в углу и это написано мелким шрифтом не пойми где.

Юра был абсолютно прав, но Ксюше почему-то хотелось плакать. И выловить из бассейна отношений эту ситуацию скорее и выкинуть, забыть. Но Ксюша уже знала: выловить можно, а забыть – нельзя…

Это знание она получила еще с первым мужем.

Они приехали к месту регистрации молодоженов. Машину оставили на бесплатной стоянке и пошли пешком к загсу.

По пути зашли купить цветы, долго ходили по рынку. Новые босоножки тут же натерли Ксюше правую ногу в кровь. Она стала хромать. Юра галантно взял ее за руку и повел.

По пути была аптека.

– Погоди минутку, я куплю пластырь, – взмолилась Ксюша.

– Дотерпи, тут осталось-то, там наверняка у гостей есть.

– Давай я куплю. Зачем искать, если в аптеке точно есть. Мне же, вероятно, не один понадобится. И хочу от головной боли что-то…

– Я эту аптеку не знаю, и карты там нет, да и смысла не вижу – вон мама, вон тетя, у них точно есть и анальгин, и пластырь.

Юра был очень прагматичный. И, наверное, снова прав. Но Ксюша вдруг поняла, что столько ей не выловить. Что сачок ее сломался, а того самого в бассейне накопилось больше, чем воды.

А еще Ксюша вдруг поймала в себе точное определение того самого чувства: оно называется «развлюбилась».

Вот она влюбилась сильно-сильно, но страсть не переросла в любовь, а перегорела. И она последние месяцы активно делает искусственное дыхание своей любви, уговаривает, что Юра прав и надо учиться реагировать на его поступки и слова с уважением, а не с раздражением.

Но нельзя заставить себя чувствовать правильные чувства.

В одном Юра и правда прав: очень важно не позволять себя обманывать. Ксюша обманывала себя, что любит его, но влюбленность сдувалась с каждым днем, спотыкалась об его теоретическую экспертность, пресловутую рациональность и вечную убежденность в том, что он не бывает не прав.

Поэтому…

– Юр, я не пойду на эту свадьбу. – Ксюша присела на бортик декоративного фонтана, сняла босоножки и с наслаждением поставила босые ступни прямо на асфальт. – Я прошла в них тут всего ничего. Может, еще вернуть сможешь…

– Что вернуть?

– Обувь, – подсказала Ксюша и подумала: «Чувства не вернуть, так хоть обувь».

– Что ты такое говоришь? Обувайся, пошли, нас ждут… Сходить тебе за пластырем?

– Знаешь, в кого Ярик так тупит? Из машины медленно выходит…

– В кого?

– В меня, – усмехнулась Ксюша. – Я вот тоже сижу и уже два месяца никак не выйду из этих отношений.

– Ты что говоришь? – Юра разозлился: ему махала мама и тетя: родне было непонятно, почему они не идут, а сидят, как дураки, у фонтана.

– «Но Аркадий Паровозов как-то мимо пролетал», – продекламировала Ксюша закадровым голосом, с выражением, и вздохнула. – Пролетай, Аркадий, пролетай мимо…

И пошла босиком к шоссе – там через три минуты за ней приедет такси.

У ФОНТАНА ОСТАЛИСЬ ЕЕ БОСОНОЖКИ. ОНИ ЕЙ ТРУТ, КАК И ОТНОШЕНИЯ С ТЕМ, КТО ИХ КУПИЛ. БОЛЬНО ОЧЕНЬ, А ПЛАСТЫРЯ НЕТ, И АПТЕКИ, ГДЕ МОЖНО КУПИТЬ ОБЕЗБОЛИВАЮЩЕЕ ДЛЯ ДУШИ, ТОЖЕ НЕТ.

– Дура! – крикнул ей Юра в спину. Это он от бессилия, обиды и злости, а не от разбитого сердца.

Когда любят – покупают пластырь в ближайшей аптеке.

Ксюша села на заднее сидение желтой машины.

– Едем в новую деревню? – уточнил таксист название населенного пункта, чтобы вбить его в навигаторе.

Ксюша вынырнула из своих мыслей о том, что аккаунт на сайте знакомств надо бы заново активировать, и с готовностью кивнула:

– Ага. Едем в новую деревню и в новую жизнь…

Подвезла

– Мама, не плети косичку такую Даше, выйдем – я ей хвостик сделаю.