Прожорливое время

— Наверное, это я во всем виноват. Не настоял на том, чтобы Франсуаза молчала.

— Кому она рассказала?

— К сожалению, точно она припомнить не может. Ей показалось, кому-то из Америки.

— Мужчине или женщине?

— Женщине. Для профессора еще молода, но знает, что к чему.

«Джулия Макбрайд», — подумал Томас.

— Все дело вот в чем, — продолжал служитель. — Франсуазе показалось, будто эта американка уже сама все знала.

— Что я отправляюсь в Эперне?

— Нет, что Сент-Эвремон, скорее всего, отправил утерянную пьесу во Францию, а после революции она вернулась в провинцию Шампань. Франсуаза рассказала об этом только потому, что решила, будто американка сама пришла к такому же выводу.

— Она уже была там?

— Да, когда Франсуаза пришла, американке уже принесли все нужные документы. Вот почему они разговорились. Франсуаза точно не помнит, что сказала этой женщине, и уж совсем забыла, что та говорила ей. По ее словам, американка была очень обаятельна.

— Да, — согласился Томас. — В этом я не сомневаюсь.

Завершив разговор с Хейзелхерстом, Найт спросил, можно ли ему сделать один звонок, стоимость которого надо будет добавить к счету.

Официантка, миловидная девушка, судя по всему русская или полька, заколебалась, но хозяйка решительно махнула рукой и засекла время по настенным часам.

— Алло, мисс Энсон? — начал Томас.

— Миссис, — ответил ему деловитый голос. — Должно быть, вы тот джентльмен, который спрашивал о белой лошади. Чем я могу помочь?

— Чистка, — сказал Томас. — Что это такое и сколько времени занимает?

— За многие столетия этот ритуал сильно изменился, — ответила Грейс Энсон. — В прошлом все ограничивалось уборкой дерна, после чего следовало бурное празднование с выпивкой и плясками, но в древности, вероятно, к этому добавлялись какие-то священные обряды…

— А сейчас?

— Видите ли, лошадь практически полностью заросла к концу Первой мировой войны. Во время Второй мировой ее сознательно закрывали, но с тех пор, как к делу подключилось Общество английского культурного наследия, все происходит регулярно, на научной основе.

— Вы можете рассказать о празднике, который состоялся в тысяча девятьсот восемьдесят втором году?

— К сожалению, это происходило еще до нас. Наше общество было основано в следующем году специальным указом парламента.

— Кому лошадь принадлежала до тех пор?

— Земли, на которых находится лошадь, в тысяча девятьсот семьдесят девятом были преподнесены в дар Национальному фонду досточтимым Дэвидом Астором, так что в восемьдесят втором они принадлежали фонду.

— Ну а собственно чистка?

— С тех пор как в тысяча девятьсот тридцать шестом году лошадь была взята под охрану, все обязанности по ее содержанию приняло на себя государство. В восемьдесят втором этим должно было заниматься Министерство охраны окружающей среды, — объяснила миссис Энсон.

— А местные жители помогали?

— К сожалению, точных сведений у меня нет, но, думаю, что так они и делали, разумеется, под наблюдением компетентных специалистов.

— Понятно. Спасибо.

— Больше у вас нет ко мне никаких вопросов?

— Нет… — начал было Томас. — Хотя, впрочем, есть еще один. Если кто-то захотел бы… Лучше я сформулирую это по-другому. Возможно ли, что под белой лошадью что-то погребено? Я хочу сказать, это ведь сплошная скала. Пусть известняк, но все равно монолит.

— Надеюсь, вы не собираетесь устраивать там раскопки, — строгим тоном промолвила мисс Энсон. — Это будет разрушением национального природного памятника.

— Нет, конечно, не собираюсь, — поспешно заверил ее Найт. — Я просто хочу спросить, может быть, в скале есть пустоты? Тоннели, ходы, в которых можно что-либо спрятать?..

— Сомневаюсь, но об этом вам лучше переговорить с археологом, — сказала миссис Энсон.

— Разумеется, — согласился Томас. — Благодарю вас. Вы мне очень помогли.

Он нажал на рычажки и тотчас же начал звонить Деборе на сотовый. Ему пришлось ждать долго, и когда она наконец ответила, ее голос прозвучал устало. Найт сразу же перешел к делу. Есть какие-либо археологические данные о существовании пустот, тоннелей, могил или склепов под аффингтонской белой лошадью?

— Сейчас не самое подходящее время, Томас. Тут у нас кое-что произошло…

— Дебора, это срочно. Я не стал бы тебя беспокоить, но…

— Томас, я стою на деревянной платформе, на высоте нескольких сот футов над мексиканскими джунглями. На месте раскопок царит полный хаос…

— Я могу перезвонить.

— Хорошо-хорошо, постараюсь сделать все возможное. — Дебора вздохнула. — Повтори еще раз, как это называется?

— Аффингтонская белая лошадь. Графство Оксфордшир. Это холм, на поверхности обнаженная порода, известняк, на котором процарапана…

— Лошадь, — договорила за него Дебора. — Да. Если не найду ничего в Интернете, мне придется сделать два-три звонка. Боюсь, при себе у меня нет никакой информации по тем местам.

— Хорошо. Просто… постарайся как можно быстрее, ладно?

— Сделаю все, что только смогу.

Продиктовав ей свой номер, Томас положил трубку.