Прожорливый ген

Мои рекомендации по Программе генной терапии основываются на обширном клиническом опыте длиной почти в тридцать лет. После аспирантуры по гематологии и онкологии я был назначен директором отделения терапевтической онкологии в Онкологическом центре Стрэнга, где продолжил изучение нутригенных взаимодействий, начатых в Рокфеллеровском университете. Еще я продолжал изучать токсикогеномику – учение о том, как природные токсины влияют на экспрессию генов. Я обнаружил, что те же сопутствующие функции клеток, которые играют роль в развитии рака – воспалительный процесс, белковая сигнализация, факторы транскрипции, гормонная регуляция, метаболизм токсинов, иммунная реакция, – являются факторами развития широкого спектра других заболеваний. Более того, на эти функции на клеточном уровне может влиять стратегическое использование питательных веществ, независимо от соответствующего заболевания. Именно так и начала увеличиваться моя практика.

Когда я впервые начал включать нутригенетические факторы в лечение пациентов, для большинства докторов питание мало что значило. А многие медицинские учебные заведения и программы ординатуры предлагали только несколько лекций о дефиците питательных веществ и связанных с ним заболеваниях, – и это все.

Словом, то, что я делал, считалось крайне неординарным. При этом я был специалистом-онкологом с классической подготовкой. У меня была профессорская должность в одном из лучших медицинских учебных заведений страны. И доктора стали посылать ко мне пациентов – часто тех, для кого исчерпались традиционные методы лечения. Результаты, которых мне удалось достичь с помощью нутригенетического метода, нередко бывали поразительны. Количество обращений ко мне увеличилось, а практика выросла.

Рассмотрим следующие случаи.

Пациент, упомянутый доктором Озом в предисловии к этой книге, обратился к нему по поводу операции на сердце через пять лет после диагностирования рака, который должен был убить его за несколько лет. Мой нутригенетический метод способствовал полной ремиссии заболевания.

Стоматолог (и – так уж вышло – мой отец) подхватил гепатит С, случайно уколовшись иглой. Еще до внедрения интерферона, когда не существовало методов борьбы с гепатитом С, я лечил его с помощью диеты, основанной на широко распространенных китайских травах, водорослях и соках. В результате не осталось никаких следов вируса, и рецидива не произошло.

Женщину с меланомой я начал лечить после того, как онколог направил ее в хоспис, чтобы там за ней ухаживали до конца жизни. Заболевание началось на пятке и распространилось вверх, а очаги поражения были инфицированы – ее левая нога стала в четыре раза толще правой. Метастазы распространились на легкие и брюшную полость. Я назначил ей химиотерапию в низких дозах, иммунофармакологическую терапию, зеленый чай и магнолию, и через 3 месяца у нее была зафиксирована полная ремиссия².

Молодой человек из Турции страдал аутоиммунным гепатитом и печеночной недостаточностью. В клинике Мейо ему назначили большие дозы стероидов и сказали, что его необходимо включить в очередь на трансплантацию печени. Я назначил ему глутатион, ресвератрол, турмерик, альфа-липоевую кислоту и жирные кислоты омега-3. Функции печени у него начали нормализоваться. Он набрал потерянный вес и через три месяца вернулся к учебе. Его аутоиммунный гепатит «рассосался», и пересадка печени не понадобилась.

У пациентки был диагностирован рак поджелудочной железы IV степени. Онколог сказал, что жить ей осталось не больше полугода. Я предложил ей режим питания, основанный на овощах семейства крестоцветных, пищевых добавках и соках, в сочетании с химиотерапией. У нее началась полная ремиссия, которая продолжается уже двадцать лет.

Редкое кожное заболевание «перфорирующий коллагеноз» привело эту женщину в ведущие академические медицинские центры мира, прежде чем она нашла дорогу ко мне. Диффузные и очень болезненные поражения кожных покровов красного цвета покрывали ее руки, ноги и спину. Они распространялись, несмотря на большие дозы стероидов и ультрафиолетовое облучение. Я лечил ее от фонового воспаления, аллергии и иммунного дисбаланса. Через несколько месяцев кожные повреждения на руках у нее затянулись, а на ногах – уменьшились на 80 %.

Новобрачная двадцати трех лет страдала жесточайшим псориазом на лице и шее. Несколько дерматологов лечили ее курсами преднизона, которые временно помогали, но после отмены лекарства болезнь возвращалась, каждый раз ухудшая состояние девушки и вызывая образование рубцов. Я лечил ее питанием направленного действия, и через месяц все очаги поражения исчезли. В течение пяти последующих лет рецидива не наблюдалось.

Парикмахер в возрасте шестидесяти одного года набрал большой вес после травмы колена и заболел диабетом. На моей нутригенетической диете он потерял семьдесят фунтов за один год, а сейчас вместо инсулина принимает малые дозы метформина.