Прозрачная река. Часть 2. Тайны юга

" Как же болит у меня голова… Только спуститься бы вниз!" – Кармель шагнула в сторону, будто прислушиваясь к звукам ночного замка. – "Ведьма седая, ах, ты не права, я в этом мире – лишь приз вместо монет. Да, богата, знатна… Разве отец спросит дочь: "что же ты хочешь?" Дорога одна: замуж – и из дому прочь! Деньги… опять проигрался отец. Сбор не уплачен в казну…" – Кармель стерла со щеки ползущую вниз слезинку. – "Мне подготовили брачный венец, Брату – поход на войну. Как же уродлив и мерзок жених! Кровью смывают долги. Младшие сестры… Дойдет и до них. Брату найдутся враги. Мать тихо плачет. Зачем уступать глупому, злому отцу?" – Голова актрисы упала в подставленные ладони, а плечи содрогнулись. – Брат умыкнулся из дома как тать – будет сюрприз подлецу! Завтра, с утра, встану – сразу за мной свадебный поезд придет. Только расклад в целом будет иной: вряд ли меня кто найдет…" – Кармель сделала несколько шагов на мысках и набросила капюшон. – "Время пробили большие часы в холле дворца… В окнах – ночь. Спит старый стражник, повесив усы. Мне в моем горе помочь может лишь ведьма в селе за горой. Луны сверкают с небес, звезд ослепительных огненный рой смотрит на сумрачный лес…" – Пальчиками подхватив платье, Кармель сделала вид, будто быстро бежит и даже задыхается. – "Я по тропинке под речку иду. Мокнет накидка в траве. Вдруг из беды попаду я в беду? Боги, сумбур в голове! Вижу, на склоне фонарик блестит: "Здравствуй, отчаянный гость!" Папенька взбесится, мама простит… Только бы все удалось!"

Кармель сняла капюшон и медленно поклонилась.

– Спасибо.

Члены комиссии переглянулись.

– Сколько Вам лет? – Спросила женщина. – Около двадцати?

– Гораздо больше, госпожа. – Ответила Кармель.

– В твоем исполнении видны все страхи и сомнения юной девушки. – Сказал тот, кто сидел справа. Откинув со лба седую челку, он продолжил. – Возможно, ты уже играла эту роль?

– Да, господин. Мне тогда было девятнадцать лет. Хотя героиня моложе…

– Понятно. – Оборвала ее женщина. – Запиши в журнал свое имя и координаты. А потом позови следующую. Сколько еще вас там осталось?

– Полный коридор! – Радостно сказала Кармель и вышла.

Дни шли за днями, но никакого посыльного из театра не было. И, скуки ради, она снова начала проглядывать колонки объявлений о работе. Няни, горничные, обслуживающий персонал… все это было не для нее. Совершая ежедневную прогулку, она иногда справлялась на театральных проходных о вакансиях. Но люди качали головой и разводили руками: артисты, служащие в труппах, изо всех сил держались за свои места. Ведь деньги, зарабатываемые в столице, были несоизмеримы с крохами, получаемыми в гастролях по отдаленным областям. Да и публика в столице была умней и воспитанней. Халтурой ее не проведешь, а привычным репертуаром не удивишь. Поэтому постоянно приходилось изыскивать что-то новое, способное не только выделить театр, но и самим актерам подняться на новый уровень. Кармель это поняла и уже не обижалась на то, что ее выступление на прослушивании не оценили. "Дилетантка". – Наконец, поняла она, посещая спектакли Императорской труппы.

Но сдаваться все же не хотелось. Каждый день она репетировала роли перед зеркалом в гостиной, вспоминая Рика, занимающегося до седьмого пота. А вечерами она ходила в театры и даже нашла бывших соседей по шатру. Тех, с которыми они гуляли в последний день фестиваля. Они удивились тому, что она вернулась в город. "Что произошло?" – Участливо спрашивали мужчины. И только девушка с вишневыми глазами рассмеялась ей в лицо: "Не выдержала трудностей? Да? Дорогуша, жизнь артиста состоит не только из аплодисментов, но и мастерства, основанного на бесконечном труде. Неважно, каком. Для театра – твоего истинного дома, важна любая работа. Господин Вэн сам продавал билеты. А ты, готова поспорить на что угодно, ленилась гладить себе юбки!" Кармель вскочила и молча вышла из здания, провожаемая обидным смехом. Мужчины, которые недавно выказывали сочувствие, провожать ее не пошли.