Прозрение

Эта проблема, если принять нашу концепцию алгоритмов самоорганизации, легко объяснима. Возьмем для примера обычное высшее животное с четырьмя ногами, хвостом и головой, на которой расположены два глаза. Эти элементы организма возникли много сотен миллионов лет назад. Даже у рыбы есть два глаза, хвост и плавники. Поэтому изменить здесь что-либо не удастся – алгоритм накопления опыта вместе с алгоритмом восстановления испорченной информации так закрепили эту наследственную информацию, повторив её в генах много, много раз, что что-нибудь добавить или убавить в ней невозможно. Заметим, в качестве сумасшедшей идеи, что многие крупные единицы классификации организмов образовались в кембрийском периоде, примерно 550 миллионов лет назад. Идея заключается в том, что именно тогда образовалась ДНК, которая легко свивается в многократно закрученную спираль, создавая этим возможность работы алгоритму восстановления испорченной информации. А до этого времени был «мир РНК». И наследственная информация организмов была гораздо менее стабильна (Рис. 8).

Рис. 8. Развитие жизни с начала времен.

Перевод английских надписей рис. 8. Big bang – большой взрыв; цифры справа – миллиарды лет (billions); цифры слева – миллионы лет; Dinosaur extinction – вымирание динозавров; Major extinction – «Великое» вымирание; Cambrian radiation – кембрийская вспышка; О₂ – кислород; Abundant life – обилие жизни; Oldest rocks – старые скалы (камни); End of bombardment – конец бомбардировки (видимо, метеоритами).

На рисунке отчетливо видно, что сначала был мир РНК (RNA), а затем появилась ДНК (DNA). И замечательно то, что практически сразу возникло изобилие организмов кембрийского периода.

2. Чем объяснить направленность эволюции в целом от простого к сложному и необратимость её? Возникновение начальных алгоритмов эволюции привело к лавинообразному нарастанию числа примитивных организмов в «первобытном бульоне». Увеличение их сложности создал сам естественный отбор, так как более сложные организмы могут противостоять более разнообразным условиям внешней среды, жить в большем диапазоне их изменений.

Другое дело – сохранить эту сложность в потомках. Этого сделать естественный отбор не может. Об этом я писал выше – внешние разрушающие факторы внешней среды на Земле очень часто выходят за пределы, терпимые для организмов. И они гибнут. Но гибнут одинаково, и простые, и сложные. Но не все! Часть из них успеет оставить потомство. И если работает алгоритм накопления опыта, то полученное в результате естественного отбора изменение сохраняется в наследственной памяти во все большем количестве копий, по мере повторных размножений. Разрушить вновь приобретенное благоприятное свойство все трудней и трудней, так как копии сравниваются между собой и исправляются в этом сравнении. Зависимость здесь весьма нелинейная (см. рис. 8).

Таким образом, первый алгоритм (размножения и отбора) выделяет более сложные организмы, а второй и третий алгоритмы (накопления опыта и восстановления испорченной информации) сохраняют их при размножении организмов. Поэтому эволюция идет по пути увеличения сложности организмов. Но не всех. Некоторые организмы попадают в благоприятную нишу обитания, и у них нет причин для изменчивости. И если эти благоприятные условия сохранялись достаточно долго, структуры и функционирование организмов закрепляются в потомках, «создают» формы, свойственные только данному организму, выделяют его из среды других. Так образовались все таксонометрические единицы.

Причина необратимости эволюции описана выше (см. Алгоритм накопления опыта).

3. Следующий недостаток дарвинизма, как научной теории – неспособность предсказывать ход эволюции, в частности, появление новых видов.