Прозрение. Том 2

— Не! Ну да зачем тогда всё⁈ — подал голос Эмор и его впихнули из коридора в каюту.

Эмор был негласным лидером самых зелёных, которым сразу хотелось драться.

Гарман зыркнул на него, покатал желваки, но смолчал.

— Зачем мы воевали за Юг? — Эмора с тыла поддержали одобрительным гулом. — Мы же тут почти всё уже разрулили! Да пошли они, эти северяне, на свой Север!

— Тшш, — Рос сгреб пилота и показательно зажал ему ладонью рот. — Тут у нас и северян хватает. Дело не в Севере, а в том, что военный министр пошёл на сговор с алайцами. И я не верю, что нельзя развернуть это на сто восемьдесят.

— Да всё можно! — не удержался и повысил голос Тоо. — Вопрос цены, как вы не понимаете!

— Ну, ты свое дело сделал, молчи уже, — фыркнул Неджел. — Ты же капитану отказал. Локьё ничего не заподозрит, не дергайся. Чё перед нами-то тут ломаться? Какая, к Хэду, цена? Ты чё, войны, что ли, хочешь? Чтобы весь ваш мягонький Юг пустили под алайский десант?

Тоо закрыл глаза и не ответил.

— Вон, Дерен оставил кадры с побоища над Кьясной, если кто не видел. Кто хочет посмотреть? Не знаешь, что будут делать из мирных планет? Это вам не Мах-ми и не Аннхелл с повстанцами. Нету у вас даже намёка на сопротивление. Размажут вас по доске, как червей!

— Дайяр та хэба! — заорали из коридора.

И тут же на них зашикали.

А посреди каюты вспухла голограмма с расстрелом мирных катеров над Кьясной. Эскгамский конфликт, чтоб его дакхи съело.

Пока старшие смотрели голограмму, в каюту из коридора протиснулось сразу три любопытных физиономии. На экран смотреть не так интересно, как на эйниток, созерцающих кровищу и светочастотные.

Дышать сразу стало нечем. А из коридора всё напирали, несмотря на вдавленного в стену Гармана.

Раз замполич не трепыхается особо, значит, на сегодня лимит по карцеру вышел. Понятно же.

— Келли, техпомещение подгони? — Рос щёлкнул по браслету, активировав голосовой режим. — Посовещаться, ага. Ну, оторвет, и чё? Эт потом.

Келли бубнил неразборчиво, но свои понимали его легко.

— Угу. Голов на двести как минимум, — Рос попробовал высунуться в коридор и оценить, сколько там рыл, но сдался и щёлкнул по браслету, чтобы корабельные системы сами посчитали участников сборища. — И чтобы кэп случайно не просочился. Тут всё серьёзно… Да не вопрос. Присоединяйся, весело будет.

— Союз с Э-лаем? Да бред же! — доносилось из коридора.

— Может, вообще деза?

— Парни, — Рос протиснулся к дверям и перегородил вход. — У нас полкорабля разведчиков. Можем позвать! — Он повернулся к эйнитам. — Ну, ты чего, Тоо? Ты с нами?

— Линии этого решения перенапряжены, — вздохнул парень и внимательно поглядел на Йтана, потом на Лока.

Йтан промолчал, но Лок нехотя кивнул.

— И что это значит? — спросил Рос, разворачиваясь к Тоо лицом и растопыривая руки, чтобы сдержать толпу, рвущуюся в каюту. — Да что вы как керпи-то, хэдова бездна! — ругался он. — Тоо, пошли вниз, они нас тут задавят!

— Своя-то воля у вас какая-то есть? Или только как храм скажет? — Млич пристально разглядывал эйнитов. Не девушек, а парней.

Будь тут одни девчонки, дело другое. Но парни-то как это терпят?

— Это же ваш Юг! — выкрикнул отжимаемый Росом Эмор.

Тоо поднял руки, и пространство вдруг уплотнилось, прижимая самых наглых.

— Тихо, — сказал он. — Да, мы не вмешиваемся, если события идут в естественном причинном потоке. Дарайя вступилась за вас, ощутив волю, искавшую выгоды.

— А тут, что ли, воли нет? — донеслось из коридора.

Невидимая молодёжь опять осмелела. К давлению на «Персефоне» привыкли. Любимый капитанский приёмчик.

— Тихо, — повторил Тоо. — Мы слушаем пространство уже несколько часов. И у меня есть сомнения.

Ликста кивнул. Йтан помотал головой.

— Мы не пришли к одному мнению, — пояснил Тоо. — Всё это очень сложно. Но нескольким из нас кажется, что события не сами по себе идут так, как мы это видим. Кто-то играет против нас. Играет с линиями причинности. Кто-то очень хорошо обученный. Я думаю, мы имеем право ответить.

Он скользнул глазами по лицам своих. Парни один за другим опускали глаза.

— Я против! — Кераи встала, посмотрела на Тоо, потом на Данини, но та смотрела в пол. — Вспомните хаттскую войну! Мир едва не погиб! Сдвижки реальности — это слишком опасно!

— Вот с этим мы и будем бороться, — кивнул Тоо. — Мы не допустим давления на реальность. Нет, — он встретился глазами с Росом. — Мы не приведём вас к победе. Это вы делайте сами. Но воздействовать на причинность мы не дадим никому. Пусть все сражаются тем оружием, что вырастили в себе сами.

Открытый космос, «Персефона»

Я время возьму в стекле.

Я стану одной из мух,

Плененной солнца иглой в янтаре.

Я стану одним — вместо двух.

И теплой кожи твоей

Не разделю со шнурком.

Я стану мухой твоей игре,

И мукой в сердце пустом.

Прощай, возьми вместо глаз

Больные звезды с небес.

Целуй, как будто в последний раз.

И не оставайся здесь.

Я не расстанусь с тобой,

Теплее крови янтарь.

И станет мужем тебе другой.

И унаследует сталь.

И солнце всё горячей.

И вниз стекаю стеклом.

И горн пылающий злом мечей

Ты слышишь в сердце моём.