Прозревая будущее. Краткая история предсказаний

Некоторые сны являлись дважды. Не все оказывались вещими. В «Илиаде» Зевс посылает Агамемнону ложный сон, чтобы внушить ему веру в то, что он неминуемо победит в Троянской войне. Геродот рассказывает о сне персидского царя Ксеркса, в котором перед ним возникло загадочно светящееся существо и призывало смелее нападать на Грецию. Не уверенный в себе, Ксеркс приказал своему дяде Артабану переодеться в одежды царя и заночевать на его ложе, и, только когда Артабану приснился тот же сон, Ксеркс отдал распоряжения о наступлении[121]. Неизвестно, насколько правдоподобна эта история, но она дает представление об образе мыслей этих людей.

Существовало множество объяснений того, почему сны обладают пророческой силой. Эсхил утверждал, что «во сне глаза души сверкают, зоркие»[122]. Пиндар, живший с ним приблизительно в одно время, полагал, что сон «являет нам близящийся суд / Меж теми, кому радость и кому беда…»[123]. Ксенофонт, военачальник и историк, живший в начале IV века до н. э., верил, что сон подобен смерти и что во сне душа человека более всего открыта божественному и способна провидеть, поскольку не обременена плотью. Эллинистический философ Ямвлих объяснял провидческую силу снов тем, что во сне душа больше не отвлекается на управление телом, а следовательно, открыта созерцанию реальностей, в том числе будущего. Он также писал, что, освобождаясь от оков тела, душа объединяется с разумной или божественной сущностью[124]. Плутарх считал сны результатом определенной «эманации». Она исходила извне, проникала в тело сквозь поры и вызывала видения будущего[125].

Гораздо позднее, в IV веке н. э., христианский мыслитель Афанасий Великий писал:

Тело часто лежит на земле, а человек представляет и созерцает, что на небе. Тело часто покоится, безмолвствует и сидит, а человек – внутренно в движении, и созерцает, что вне его, переселяясь и переходя из страны в страну, встречаясь с знакомыми, нередко предугадывая и предузнавая по этому дела свои на другой день[126].

Можно увидеть здесь сходство с идеей Фрейда о том, что сон ослабляет контроль суперэго и позволяет тому, что скрыто, так сказать, выплыть на поверхность. Снам придавали такое значение, что иногда их даже пытались вызвать намеренно, например засыпая в храме того божества, с которым хочется посоветоваться, – особенно популярным в этом смысле были храмы Асклепия, бога медицины. Были и другие методы: пост, бдение в священной пещере или сон с определенными объектами, к примеру, с лавровым венком под подушкой. Ювенал, поэт, живший во II веке н. э., упоминал о своей современнице, еврейке, жившей в Риме, которая за пару монет готова была продать вам сон по вашему желанию[127].

Надписи и посвящения, в которых авторы выражали благодарность за сбывшиеся сны, можно найти по всему Средиземноморью. Особенно популярны, если верить Платону, они были среди «женщин всех видов и мужчин, оказавшихся в болезни, в опасности или в передряге, и всех прочих, кому улыбнулась удача»[128]. Гален, безусловно один из величайших врачей всех времен, был направлен на этот путь после того, как его отец Никон увидел «яркий сон» о том, как его сын учится медицине в Пергаме. Позднее Гален будет спорить с теми, кто отрицал ценность снов, и сделает их частью своего учения. Он утверждал, что спас многих людей, прописав им то лекарство, которое подсказывали их сны. И он также приводил примеры врачей, которые не обращали внимания на сны пациентов и не смогли их спасти[129].

Одним из самых известных специалистов в деле толкования снов был Артемидор, родом из Эфеса, города на западе Малой Азии, и пик его активности пришелся на середину II века н. э.[130] Главной работой Артемидора стала «Онейрокритика», сочинение, посвященное толкованию снов; это единственный подобный труд, целиком сохранившийся до нашего времени; он много раз перепечатывался, переводился на разные языки и практически не терял популярности[131]. Артемидор писал, что потратил много лет, постигая науку снов: он читал, путешествовал и задавал много вопросов, не гнушаясь даже дружбой с рыночными прорицателями, которых все презирали и на которых смотрели свысока, считая их попрошайками, шарлатанами и шутами.