Прозревая будущее. Краткая история предсказаний

Артемидор писал, что сны посылают боги. Однако сны могли принимать разные формы, в зависимости от того, что за человек получал и исполнял суть таких посланий – был ли он стар или молод, мужского или женского пола, свободный или раб, известный или нет и т. д. Не все сны подвергались интерпретации и не все рассказывали о будущем. Но те, что все-таки говорили о нем, особенно интересовали Артемидора. Вещие сны делились на две категории. Одни были простыми и моментально сбывались: например, если должнику снилось, как к нему приходит заимодавец, очевидно было, что вскоре это произойдет в реальности. Для того чтобы понять это, большого ума не надо. Но Артемидору были интересны сны другого рода. Он писал: «…снотолкование и есть не что иное, как сопоставление подобного», «сопоставление с исходом сна»[132].

К примеру, «дуб означает человека богатого, ибо он питателен, и старика, ибо он долговечен, а также время – по той же причине». Соединение с гетерами в блудилище означает малый стыд и малый расход. Увидеть во сне осла (onos) – к выгоде (onasthai). Подобное суждение на основе аналогий позволяло судить, был ли сон благоприятным или наоборот, даже хотя сходство было не визуальным, а по созвучию. «Знатоки говорят, что благоприятными следует считать видения, согласные с природой, законом, обычаем, ремеслом, именем и временем, не оговаривая, что для сновидца согласные природе сны серьезнее противоречащих ей, если из‐за особых обстоятельств оказываются для дела бесполезными». Некоторые сны уже содержали в себе толкователя, например родителя, учителя или какую-то другую авторитетную фигуру, которая являлась спящему и поясняла, что ему готовит будущее. Один и тот же сон, продолжал Артемидор, может иметь разный смысл для мужчины или женщины, бедняка или царя. Если обычному гражданину снилось, что он прелюбодействует с собственной матерью, это одно дело – он мог так и поступить, ничего интересного. Но если такой сон видел лидер, вероятно, это значило, что город, которым он хочет править, ему покорится.

Сны выше всего ценились в цивилизации ислама. По преданию, пророк Мухаммед, прежде чем начал вслух цитировать Коран, на протяжении шести месяцев получал «праведные сны» от Бога. Передавали слова его жены Аиши, что «первым, с чего началось откровение посланнику Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, являются благие сновидения, и никаких иных видений, кроме приходивших подобно утренней заре, он никогда не видел»[133]. Не приходится удивляться, что, частично опираясь на древние традиции Месопотамии и Греции, частично добавляя уникальные элементы, арабы построили одну из самых грандиозных и изощренных наук о толковании сновидений (tâbír)[134]. Как и в Библии (и в Ветхом, и в Новом Завете), в Коране по умолчанию считается, что сны посылает Бог и что они могут быть побуждением или предостережением. Однако некоторые сны посылает дьявол. А значит, первое, что нужно предпринять, – это попытаться отделить одни от других и игнорировать те, что посланы дьяволом.

Сам Мухаммед начинал утро с того, что спрашивал у спутников, что те видели во сне. Он рассказывал о собственных снах и устраивал своего рода урок, на котором их обсуждали и либо принимали к сведению, либо отвергали. Его последователи халифы продолжили традицию. Так, Умару, второму Праведному халифу, незадолго до смерти приснился сон, в котором его трижды клюет белый петух – три раны нанесет ему его убийца. Аль-Амин, сын и наследник знаменитого халифа Харуна аль-Рашида, жившего в VIII веке, начал бояться, что его трон захватят сельджуки[135], после того как был предупрежден о такой угрозе во сне. Подобные примеры можно перечислять бесконечно.

Такое положение дел обусловило востребованность толкователей снов. Одних щедро вознаграждали, а другие шли по стопам Иосифа и получали высокие посты. Само искусство способствовало появлению все новых и новых сонников. В них с аналитической дотошностью обсуждалась природа сна и сновидений, законы интерпретации и импорт многочисленных объектов. Взять хотя бы «Kamil al tâbír», или «Исчерпывающую Книгу Снов», которую написал Абу аль-Фазл Хусейн ибн Ибрагим бин Муххамад аль-Тифлиси и в которой в алфавитном порядке перечислялась тысяча тем сновидений.

Арабские толкователи снов отличались от своих современных последователей тем, что они отбрасывали все случаи, когда сон ясно свидетельствовал о поглощенности сознания какой-то идеей: например, когда влюбленному снится возлюбленный, купцу – товар, ткачу – станок, а солдату – его оружие. Все остальные сны были поделены на две категории: те, в которых давалась правдивая история прошлого и настоящего, и те, в которых предсказывался результат человеческих поступков. Последние, в свою очередь, делились на побуждающие и предостерегающие. Чтобы увидеть хороший сон, спящий должен быть спокоен и трезв, в меру сыт. Следовало также убедиться, что он лежит на правом боку – возможно, чтобы сердце могло биться свободнее.